На пути в бездну

Два из них — те, что послабее — не выставили достаточно хорошей защиты и в ту же секунду лишились голов. Еще одного могучий удар отбросил назад и тот ударился о борт повозки и замер, не подавая признаков жизни.

"Возможно, просто оглушен", — подумала Орелия, высвобождаясь из магических пут.

Остолбеневший ветророжденный замер напротив нее.

— Атакуй! — заорал один из магов — седовласый мужчина с длинной ухоженной бородой — пытавшийся нашинковать голема при помощи магии воздуха. — Атакуй ее, Коллин!

"Великий Отец, ну почему все всегда приходит к этому?" — взмолилась Орелия. — "Почему каждый раз, защищая одних детей, я вынуждена убивать других?!"

Думая об этом, она, однако, не медлила ни единой секунды — металлический кулак врезался в голову юноши и тот закричал от боли, когда сталь сломала ему нос и отломила сразу несколько зубов. Он попытался что-то наколдовать, вот только опыта парнишке откровенно не хватало.

Орелия другой рукой дернула его на себя и со всего размаху всадила колено в живот, повреждая внутренние органы мага. Когда тот рухнул на землю, согнувшись пополам, она подхватила клинок, не успевший раствориться, и со всей силы опустила его на шею бедолаги, единственной виной которого была неправильная сторона.

Меч, как и всегда, безупречно прошел сквозь тело, с одинаковой легкостью перерубая мясо, сухожилия и кость, и отрубленная голова покатилась по истоптанной, выгоревшей и залитой кровью земле.

Целительница резким движением отряхнула кровь с лезвия и вновь вернулась на свою позицию за спиной Рэмируса.

— Как ты? — спросила она?

На сей раз ответа не последовало и удивляться этому не стоило — Отшельник держался из последних сил. Его глаза, уши и нос кровоточили, жилы на лбу вздулись, а лицо, напротив, приобрело мертвенно-бледный оттенок, из него как будто выкачали все краски вместе с жизнью.

— Нужно отступать, — Орелия положила руку на плечо друга и попыталась было оттащить того назад, но куда там — Рэмирус не двинулся.

— Нельзя. К тому же, мы уже полностью окружены. Пока у меня есть силы, будем отбиваться.

И с этими словами он создал еще двух големов, которых натравил на оставшихся магов — те как раз заканчивали с предыдущей партией земляных истуканов.

Изо рта Древнего хлынула кровь, но он не сдвинулся с места, атаковав одного из ветророжденных шипами. Маг, отвлеченный новыми противниками, не сумел уклониться, и острейшие, точно лезвия, длинные каменные пики пронзили его ногу в двух местах.

Но это дало лишь небольшую передышку — вражеские чародеи обрушили на Рэмируса все, что только было в их арсенале, вынуждая того защищаться все новыми и новыми каменными щитами.

"Сколько у нас осталось времени до того, как он упадет без чувств"? — подумала Орелия. — "И можем ли мы предпринять хоть что-то"?

* * *

Игнис, не сдерживая слез, наблюдала за агонией марравской армии. Вот упала Катержина, которую каким-то чудом вынесли из-под обстрела магов воздуха и положили рядом с огнерожденной. Древня получила серьезные раны, но выжила и теперь пребывала в беспамятстве.

Вот Орелия с Рэмирусом, полностью отрезанные от остатков воинства, отступившего к самому центру лагеря, сражались с вражескими магами воздуха.

Вот вражеская лавина, точно наводнение, затопила пространство между рядами телег и подалась вперед, стремясь наконец-то закончить тяжелое ночное сражение.

"Надежды нет".

Игнис бросила короткий взгляд на Вилнара, сжимавшего копье вместо привычного лука. Взгляд ловчего был полон отчаянной решимости и огнерожденная поняла: тот не сдастся. Он умрет, до конца защищая Блаклинт.

И потом, когда это произойдет, настанет время Дилириса торжествовать.

Это казалось таким дико несправедливым, что Игнис захотелось разрыдаться в голос. Твари и предатели, обрекшие на гибель десятки, если не сотни тысяч, вновь будут праздновать победу! Для чего, спрашивается, они убегали прочь из замка безумной королевы? Для чего сражались с ее приспешниками, да еще какими?!

"Ну уж нет. Радости видеть меня в слезах я им не доставлю"! — решительно подумала девушка. — "Никогда и ни за что. Лучше откушу себе язык"!

Бойцы сражались отчаянно, но шансов победить у них не оставалось ни единого. И все же, марравцы не сдавались. Они падали, умирали, истекали кровью, но забирали с собой благородных рыцарей Дилириса.

"Эта победа будет куплена очень дорогой ценой"! — с удовлетворением подумала Игнис, глядя на все приближающиеся вражеские отряды.

А затем…

Затем с неба ударил яркий, ослепительный свет — точно зажглось второе солнце, и над полем боя разнесся кошмарный рев, исторгнуть который человеческая глотка была не в состоянии.

Игнис широко распахнула глаза и засмеялась. Радостно и счастливо. Впервые за долгие месяцы она поняла, что все будет хорошо.

* * *

Таривас не сразу понял, что случилось. Сперва раздались крики боли, придворных и матери, затем их всех едва не оглушил раскатистый вопль, издать который, наверное, мог лишь самый кошмарный монстр.

А сразу вслед за этим, всех женщин в окружении захлестнула одна эмоция — яркая и насыщенная — страх. Нет, не так. Дикий, непередаваемый ужас.