На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения

Теперь представьте себя, что вы живете в Москве, а где-нибудь в Минусинске приговорили какого-то бомжа. Вы ведь и знать об этом ни чего не будете, и ни какого значения для вас это не будет иметь. Нам, конечно, трудно представить себя, что нет ни радио, ни телевидения, ни газет, ни Интернета. Еще труднее нам представить, что нет оппозиции, которая постоянно использует СМИ, чтобы самые незначительные периферийные волнения представить вселенской катастрофой. И уж совсем за гранью нашего понимания то, что по всей империи постоянно происходят какие-нибудь волнения, в результате которых постоянно кого-нибудь казнят.

Нам трудно все это себе представить, но давайте попытаемся. Где-то на задворках империи мелкий чиновник вынес смертный приговор ни чего не значащему бродяге. Тут нет вообще ни какого события. Даже если в тот момент в Иерусалиме был какой-нибудь римлянин, вскоре вернувшийся в столицу, о чем он будет рассказывать друзьям? О ценах на рабов, о местной кухне, о том, какие платья шьет себе Клавдия Прокула, о том, что местные легионеры вконец распустились и далее в том же роде. Этот римлянин, может быть, проходил в ста метрах от Голгофы во время казни, но он на это и внимание вряд ли обратил, для него это было бы событием примерно такого же масштаба, как если бы кто-нибудь из нас увидел, как менты куда-то тащат пьяного – скользнул взглядом и в памяти не задержалось. Он даже друзьям о таком пустяке рассказывать не станет. Неужели же он побежит к знаменитому римскому историку и будет настаивать на том, что это грандиозное событие надо непременно включить в анналы империи? Для историка такое событие не являлось бы даже незначительным, это вообще не событие, это будни, повседневная рутина.

Для нас то, что связано с земной жизнью Христа – один из ключевых моментов человеческой истории. Мы живем по календарю, который начинается с рождества Христова. И вот мы совершаем примитивную психологическую ошибку, вопрошая, как такое значительное событие могло не оставить ни какого следа в римской историографии? А ведь напротив, следовало бы очень удивиться, если бы такой незначительный факт заинтересовал историка той поры.

Как же нам доказать, что Христос на самом деле существовал, если римская и еврейская историография не в силах нам в этом помочь? Вы уже поняли, что на «Новый завет» как на показания свидетелей, в разговоре с рационалистами вам ссылаться не придется. Они отрицают ценность этой книги, как исторического документа. Если мы хотим не перебранки, а полемики, то должны опираться только на такие факты, свидетельства, доказательства, которые ни у одной из сторон сомнения не вызывают.

Мне кажется, я нашел такой факт. Это нероновы гонения на христиан. Вот это уже то событие, которое оставило в официальной историографии очень отчетливый след. Нероновы гонения подробнейшим и бесспорнейшим образом запротоколированы. Какое значение это имеет для нашего вопроса? Определяющее. Нероновы гонения отделены от казни Христа всего какими-то тремя десятилетиями. Значит, всего через пару-тройку десятилетий после Голгофы в Риме была уже большая христианская община, и она была уже достаточно значительной для того, чтобы обратить на себя внимание императора и его советников. Если на христиан свалили вину за поджег Рима, значит в них готовы были увидеть один из факторов, определяющих судьбу империи.

Сам факт существования большой группы христиан так скоро после казни Христа уже доказывает, что Христос на самом деле существовал. Вы представьте себе: апостолы проповедуют, призывая обратиться в новую веру, рассказывая о земной жизни Христа. У них спрашивают: «Когда это было?» Они отвечают: «Да мы сами были свидетелями, и еще многие». И этих многих не трудно предъявить, их рассказы в основном совпадают. Весьма значительное количество людей, ходивших за Христом, могли подтвердить – все это было.

А теперь представьте себе, что апостолы – обманщики, которые выдумали ни когда не существовавшего человека, жившего по их утверждению, лет 20 назад. Выступая перед «широкими еврейскими массами», они бы каждые 5 минут на вранье попадались. Обязательно, то один, то другой уличали бы их: «Я там был, но такого не видел». Или мой отец (брат, сват) там был, но ни чего подобного не рассказывал.

Кроме того, не один апостол проповедовал, а многие. Если они говорили правду, то их рассказы совпадали по сути, различаясь в деталях. А вот если бы они врали, то обязательно запутались бы во вранье и противоречиях, над ними через пару месяцев уже начали бы смеяться: «Что-то вы, мужики, плохо договорились, как врать». А невозможно было хорошо договориться. Надо было составить единый письменный вариант «легенды», всем дать заучить, и то вряд ли помогло бы. Люди начали бы задавать вопросы, ответов на которые нет в легенде, и апостолы неизбежно запутались бы во вранье.