На пути в Халеб

— Меня кто-нибудь спрашивал?

— Нет, господин.

— Ты уверена?

— Да.

— Если кто-то спросит, скажи, что не знаешь, здесь ли я, и поднимись сообщить мне об этом.

В два часа ночи Исмар проснулся. Казалось, рядом творится что-то неладное. Он посветил фонариком и снова лег в постель, но гнетущее состояние не отпускало. Тяжесть давила на грудь, не хватало воздуха. Тьма предвещала беду. Исмар вскочил, оделся, сложил туалетные принадлежности в чемодан и осторожно приоткрыл дверь. В коридоре было темно. Исмар затаился в нише, которую приметил накануне вечером. В гостинице не слышно было ни звука. У конторки спала на тюфяке девочка. Исмар выскользнул на улицу. В доме напротив помещался гараж, чугунные ступени вели на второй этаж. Он поднялся и попал в комнату, заставленную пирамидами жестяных жбанов. Лунный свет озарял гостиничный подъезд, приходившийся прямо против низкого оконца, рядом с которым он присел на корточки. Исмар снял сверху несколько банок, уселся поудобнее и принялся ждать. Ровно в полчетвертого два автомобиля с потушенными фарами заблокировали вход в гостиницу. Из них выскочили шестеро полицейских и один за другим прошли в подъезд. Еще двое вышли из машины: Исмар разглядел лицо одного из них — это был Леня Дик. Спина стоявшего рядом тоже показалась Исмару знакомой, но он так и не вспомнил, кто это.

Капитан Марейдакис согласился посодействовать Исмару Леви при условии, что тот непременно продаст свою контрабанду торговцу оружием, связанному с его друзьями-коммунистами. Так Исмар в одиночестве отплыл на «Агиос Деметриос» — по поддельному паспорту, под чужой внешностью. Он ничего не замечал вокруг: ни клубившиеся над пирсами дальних причалов туманы, ни сменявшие друг друга солнечные закаты, ни крепостные стены Родоса, шпили соборов и минареты, ни скалистые острова, ни легкий утренний бриз или вечерние бодрящие ветры не интересовали его — он вглядывался лишь в округлые бока стоявших на якоре судов, и они казались ему похожими на гладкие акульи туши.

Обычное невезение сопровождало его и в этом путешествии. В Пирее на борт их судна поднялось не менее тридцати полицейских. Капитан на мостике беспомощно кивнул в их сторону, и Исмар спрятался в какой-то каюте, видимо, механика.

Он сошел на берег в Тулоне, без гроша в кармане и даже без своего чемоданчика, исчезнувшего, пока он сидел в той пресловутой каюте. Тогда его впервые посетило видение собственной смерти в жалком гостиничном номере. Два дня спустя он прибыл в Париж.

Контора Камина располагалась в здании страхового агентства. Длинный сводчатый вестибюль выходил второй дверью в мощеный двор; ковры, устилавшие лестницы, выше четвертого этажа были узкими и сильно потертыми. Камин сидел за большим столом, под которым грудились баулы. На раковине стоял бритвенный прибор, рядом были свалены полотенца и какие-то свертки.

— Вы устали, Исмар?

— Нет, нет.

— Я отведу вас в отель. Помоетесь, отоспитесь, а вечером встретимся опять.

— Прошу вас, не затрудняйтесь.

— Это в порядке вещей, — сказал Камин. — Вечером вы расскажете мне все новости, а я распахну перед вами ворота в наш здешний мир.

Он вышел из-за своего письменного стола, высокий, самоуверенный, с прямым и открытым взглядом на волевом лице.

На улице он окликнул кого-то за стеклом кафе, и низенький человечек, сидевший там за столиком, тотчас же поднялся и подошел к ним.

— Симон, это Исмар, — представил его Камин. — У тебя еще будет возможность повозить его по разным адресам.

Человечек салютовал, дотронувшись до козырька своего кепи.

— Что за город! — воскликнул Исмар.

— Езжай медленно, — напутствовал Камин водителя.

— Если б у меня было время хоть для небольшой прогулки…

— Что бы вы хотели посмотреть?

— Мост Александра III, о котором мне рассказывала мать, и Поли Бержер.

— Они, кажется, и по сей день стоят, как думаешь, Симон?

— Ну конечно, господин Камин, — подтвердил водитель.

— Езжай через этот мост, — сказал Камин. Он достал из портфеля расписание поездов и карту Франции и протянул Исмару.

— Это Александр III?

— Верно, — отвечал водитель.

— Я был уверен, что узнаю его, — сказал Исмар Леви. — Нельзя ли выйти на минутку?

Камин кивнул, и водитель притормозил у въезда на мост. Исмар смотрел на высокие статуи, на витые колонны и роскошные фонари. Все казалось огромным — раскинувшееся вокруг пространство, крылья ангелов, лиловеющее небо, закопченные трубы, длинные, плоские языки волн на реке. Он вернулся в машину. Сквозь раскрытое окно автомобиля видны были чугунные решетки балконов, жестяные навесы, цветные витрины кафе.

В отеле неспешный лифт — медь и стекло — поднял его на пятый этаж. Он сел на кровать. С крыши дома напротив раздавались голоса рабочих. Веки его слипались, щипало глаза. Он ополоснул лицо и попросил, чтобы принесли немного фруктов. Когда вошла горничная, спросил у нее, где можно найти казино. Она знала только об одном. Исмар Леви повторил название. Едва она вышла, он растянулся на кровати и тотчас уснул. Ему снились горки блестящих золотых монет на зеленых столах.