На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору

Ополченцы Славянска, Краматорска, Мариуполя, Луганска, Донецка, близь лежащих сёл, отправивших своих детей-несмыслёнышей в Россию, уцелев в боях с когда-то родной украинской армией, могут смело процитировать строчки стихотворения, погибшего в 1942 году на Волге российского поэта Владислава Занадворова:

“Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
Это вовсе не пыльное поле сраженья,
Это даже не смерть и отвага. Она
В каждой капле находит своё отраженье.
Это изо дня в день лишь блиндажный песок
Да слепящие вспышки ночного обстрела;
Это – боль головная, что ломит висок,
Это – юность моя, что в окопах истлела…
Это – в жизни короткий последний рассвет
Над изрытой землёй. И лишь как завершенье —
Под разрывы снарядов, при вспышках ракет —
Беззаветная гибель на поле сраженья”.

Сегодня тысячи ополченцев народной армии Юго-Востока Украины идут на верную гибель, защищая уже названную республику Новороссию.

За спиной у них – оставшиеся в своих домах и квартирах пожилые горожане да дети.

За спиной у них, почувствовав слабину, выползает на свет всякая нечисть человеческая: мародёры, грабители, затаившиеся изменники и откровенные враги Новороссии.

Под грохот армейской канонады они грабят разбомблённые квартиры, невзирая на протесты стариков, врываются в их жилища, забирают ценное барахлишко и деньги; исподтишка стреляют в спины ополченцев.

Эти люди не считают себя врагами общего народного дела и уверяют, что охраняют тыл. Однако практика людского общежития подсказывает, что, находясь в арьергарде общенародной борьбы, человек сам себя обрекает быть ничейным, поскольку душонка у него, как правило, изворотливо-пакостна.

На придавленных военным несчастьем

В годы беды, разрух и потрясений
Когда ни совести да и запрета нет,
Из мрака, из ночи, из дневной тени
Выходят “врачеватели” на свет.

Уверенно, нахраписто и ловко,

Являя с Небожителем родство,
Влезает в души “чудо-кашпировка” —
Врачебное – на веру! – божество.

Оно стоусто, многолико, многоруко,

Упрятав жало, расточает свой “елей”,
И за рубли “вбирает” в себя муки,
Которые свалились на людей.

Рискнувшим стать на защит у Родины приходиться занимать круговую оборону: наступающий враг – он виден, как на ладони; тайный враг – внутренний, тыловой и он наиболее страшен.

Враг открытый не может предать: он – враг!
Он с другими державами дружен,
Он глумливо растопчет наш флаг
И в руках у него оружье;

И в глазах нараспашку зло,

На коварстве он словно помешан…
На врагов стране больше везло,
На друзей ей везло как-то меньше.

А враг внутренний весел лицом

И, конечно, свой в доску “парнишка”:
Не распознать в чём его подлецо,
Чем замусорен утлый умишко.

С рассветом каждый новый день встречает нас очередным сюрпризом: бесстрастное телевидение сообщило – ЕГЭ на знание русского языка выпускники школ практически не выдержали и чтобы не плодить армию двоечников решено (на высшем уровне конечно!) снизить экзаменационный балл для получения троечки с 36 до 24.

Неужели без внимания и безнаказанно оставим этот позор для образовательной доктрины современного правительства России?

Или мы привыкли к его действиям, направленным лицом на Запад, а спиной – к руководимой им стране?

Много ли чего увидишь тыльной частью тела?

Николай Алексеевич Некрасов не стал бы миндальничать с авторами внедрения в жизнь единых (или ежегодных?)

государственных экзаменов: он бы по-простецки, по-русски сказал:

“Вы ещё не в могиле, вы живы,
Но для дела вы мертвы давно.
Суждены вам благие порывы,
Но свершить ничего не дано”.