На распутье

Надо сказать, до последнего времени меня матрасные проблемы особо не волновали. От лишних социалистических комплексов Катю удалось избавить без особого труда, еще и пострадать от ее фантазий успел. Но на «четвертом месяце» опыт порнофильмов двадцать первого века как-то перестал помогать в личной жизни. Так что пришлось выкроить время и заняться спальным местом вплотную.

Для начала матрас пришлось «раздеть». Под не слишком толстым слоем пестрого ватина сразу начинались обычные металлические пружины. Ожидал, что конструкция будет хоть немного похожа на рекламные проспекты будущего, там, где блок независимых пружин в индивидуальных мешочках, триста сорок штук на квадратный метр, прокладка из гипоаллергенного джута, слой латекса, изолированный объемным ватином, финишное покрытие из струтофайбера… Ничуть не бывало. Хотя пружины поставили по-настоящему независимые, этого не отнимешь. Снизу криво-косо прибили гвоздями к деревянной раме, сверху небрежно связали шпагатом. После развязывания ряда выяснилось, что все изделия из витой стальной проволоки имеют разную высоту и жесткость. Да еще их реально мало.

Пришлось убить рабочий день на поиск второго матраса, раз безвестный идиот-рационализатор сэкономил на удельной плотности упругих элементов в оригинальной конструкции. Еще и премию наверняка получил, скотина. Почему не в выходной? Так в М-граде, хоть это и недалеко от столицы, матрасов не видели со времен НЭПа. Ехать на подмосковной электричке — удовольствие чрезвычайно сомнительное, уж не знаю, как в две тысячи десятом, но в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году мне хватило одного путешествия. А иначе никак не получалось, у Рудольфа Петровича по воскресеньям законный отдых, да и рапорты он пишет, а такси… Дороговато выходило, даже для директорской зарплаты.

Так что пришлось изображать бурную служебную деятельность, и уже четвертый магазин не обманул ожиданий нужным типоразмером мебели. Только вот оказалось, что матрас «непопулярного» цвета, розовый с голубыми цветочками, но для меня это было совершенно безразлично. Осталась мелочь, а именно, перевоз этого чуда из магазина домой. Все культурно, даже имелось специальное окошко «доставка» неподалеку от кассы. Дефолт-сити, не деревня какая!

— Здравствуйте, доставку оформите? — слегка постучал по стеклу, привлекая внимание чем-то недовольной тетки.

— Да! Что везти?

— Матрас, во-о-он тот, — показал рукой себе за спину, розовые бока были видны даже из противоположного угла.

— Оплачивайте!

— Сколько? — полез в карман.

— В кассу, и с квитанцией сюда.

— А, понятно. — Хорошо, очереди посреди рабочего дня отсутствовали, так что можно было малость и побегать.

У продавца получил специальную бумажку с кучкой типографски размеченных полей: что, куда, зачем, какой этаж. Ручки, чтобы заполнить бланк, не дали, хорошо, в кармане имелась своя. С трудом вписал данные, уж больно бумага оказалась неприятной по фактуре. С лицевой стороны коричневая и гладкая, с изнанки «недоделанная», белесая и пористая, как губка. Чуть задержал перо — получи чернильное пятно. Испортил два бланка, но все же справился, оплатил покупку в кассе, получил чек. Опять постучался в доставку.

— Вот, — протянул свою рукопись в узкую щель и растянул лицо в дружелюбную гримасу.

Тетка машинально вытащила здоровенную учетную книгу, начала вписывать в нее мои данные. Где-то посередине ее обиженные губы разъехались в мерзкой улыбке.

— В Подмосковье не доставляем!

— Почему? Тут ближе, чем на другой конец города, все оплачу.

— Не положено! — на лице прямо написано было: «Вот тебе, понаехавшая сволочь».

— Да как не положено?! У вас должны быть расценки транспортных ком… организаций для междугородних перевозок.

— Нет! Мы продаем товары только для жителей Москвы!

М-да. Тут коробкой конфет точно не обойтись. Тем более что насчет межгорода не врет. Уж больно уверенно держится. Что же делать-то?..

— По хранению договаривайтесь с кладовщиком. — Это тетка решила меня добить. — Или вывозите до девятнадцати ноль-ноль.

— Тварь!.. — Губы сами свернулись в трубочку, и, хотя вслух я так ничего и не сказал, тетка вполне меня поняла. Впрочем, похоже, что ей это было приятнее похвалы.

Легко ли поймать частника на грузовике в Москве тысяча девятьсот шестьдесят шестого года? Не смешно, первый же водитель покрутил пальцем у виска и послал меня в некое отдаленное «трансагентство» с прозрачным намеком: «Там договоритесь…». То-то Катя, когда закупала мебель, месяц убила, как с куста… Но моя нервная система таких социалистических закидонов не выдержит.

Отпустил Рудольфа Петровича, чтобы не мешался. Затем мы вдвоем с Анатолием, как два пионера-ленинца, оттащили матрас из магазина во дворы, к местной помойке. Там, по методу товарища Федора Вострикова[184], взрезали карманным ножом веселенькую обивку и выпотрошили покупку посредством пинков тяжелыми зимними ботинками. Штатный пистолет Толик решил не применять.