На распутье

Молотила машинка будь здоров, только успевай заправлять ленту. Вот только при плотности записи около трех байт на сантиметр вывод мегабайтной книги грозил занять несколько километров бумаги. Не знаю, почему я даже не попробовал посчитать это заранее, просто в цейтноте на вопрос: «Нам нужен вывод на перфоленту?» — ответил: «Делай!» Так что пришлось выписать сотруднику премию, а машинку задвинуть в самый дальний угол.

Впрочем, оно того стоило. Федор-электрик при всем своем хиппи-антураже не только нашел себя в нашем диковатом коллективе, но и обнаружил редчайшие навыки проектного мышления. Если взялся, то будет долбить до конца, на результат, не задавая дурацких вопросов и самостоятельно решая встречающиеся на пути проблемы. Настоящий «луч света в темном царстве» советской корпоративной культуры[244].

Ведь как бывает обычно? Начинаешь работать с человеком, у которого есть голова, креатив, даже талант. Но если на уровне внутренней культуры отсутствует способность отслеживать и обрабатывать длинные цепочки действий, ничего хорошего не выйдет. Через некоторое время видишь метания из стороны в сторону, страшную организационную немощь, необъяснимые срывы сроков. Точно такое у меня было после того, как накурился гашишем в Амстердаме. Начинаешь обдумывать какую-нибудь мысль, на середине ее забываешь, ищешь начало, вспоминаешь, было ли оно вообще. Затем опять думаешь, и опять все разваливается. От такого опускаются не только руки.

Как начальник, заводишь тудушник[245], привычку еженедельно спрашивать результаты, выбиваешь задачу с точки, как в гольфе мячик из песка, снова и снова… Тудушник разносит к чертям, потом распухает голова, и кошмарик мягких белых стен палаты превращается в навязчивую идею…

Однако перфоратор был полностью подготовлен к испытаниям без всякого моего вмешательства и, к моему огромному удивлению, «пошел» с первой попытки. Федор явно почувствовал вкус победы в самостоятельном решении задач. Губить такую инициативу, все равно что пускать под нож стельную корову. Ему немедленно открыли следующий горизонт ответственности. Теперь этот волосатый и бородатый хипарь погонял по коридорам аж трех ботанов-инженеров, учил их «грокать», держать в руках паяльник, правильно нюхать канифоль, а также ничему не удивляться в «721».

В запале энтузиазма эта команда умудрилась сама додуматься подключить к уже хорошо освоенному интерфейсу ноутбука (не видя ничего, кроме глухой стенки с торчащей из нее парой кабелей) новый телетайп. Даже не спросили меня. Хорошо хоть ничего не спалили при преобразовании уровней сигналов. Уже задним числом я в десятый раз похвалил себя за качественно организованное заземление обоих зданий НИИ. Не будь зарыто в землю столько железа, с такими инициативными товарищами давно пришел бы конец интерфейсам Dell’а[246]. Зато как потешались над моим проектом местные электрики полгода назад, «безграмотный перестраховщик» — это был самый мягкий, почти ласкательный эпитет.

Недолго думая выпихнули пятибитный телеграфный код МТК-2 в последовательный порт. Дальше пришлось разбираться мне, и — маленькое чудо: в HyperTerminal нашлась крутилочка, переключающая порт на нужную кодировку и скорость. Не отрубили в Микрософте этот древний телетайпный хвост, позаботились о прошлом… Грешным делом, я уж прикидывал, как наиболее безболезненно перенастраивать телетайп, в котором частота передачи задавалась «железно» в буквальном смысле этого слова, а именно — вращающимся цилиндром с выступами, которые управляли нажатыми контактами[247].

На этом проблемы только начались. К своему большому огорчению, я убедился в очевидном: пять бит достаточно лишь для тридцати двух букв. На советском телетайпе это «изящно» обошли, введя три регистра (латинский, русский, цифры), переключения между которыми производили специальными командами. Не понятно, какой марксизм помешал инженерам СССР подумать чуток о будущем и принять сразу аналог ASCII для русского алфавита[248]. Но бороться с этим явно бесполезно, нужно приспосабливаться.

Зато еще не поздно принять нормальную кодировку для ЭВМ! Заранее, буквально в зародыше, раздавить на уровне отраслевых нормативов разброд и шатание, которые царили в советской компьютерной среде. Шутка ли, в меню FAR на моем верном Dell’е мне удалось найти более десятка разных таблиц. Только к эпохе первых персоналок можно отнести ISO с непонятным номером, целый выводок разных KOI, Альтернативную CP866, «Основную» ГОСТ… Наверняка это далеко не все плоды фантазий программистов СССР, но заниматься археологией у меня особого желания не возникло. Только задумался, сколько сил и денег пошло на устранение идиотизма отраслевого министерства. Сложно им было стукнуть кулаком и принять единую форму?[249] Пусть не самую удобную, но какая была бы экономия!