На распутье

Самое интересное состояло в том, что даже Катя не знала точного ответа на главный вопрос социализма: «Где дают?» По-моему, она попросту не успела привыкнуть к хорошим вещам, слишком стремительным оказалось перемещение из деревенской избы на окраине ойкумены в подмосковный М-град. Да и не сказать, что первое время хватало денег, пришлось делать ремонт, хоть и плохонький, покупать мебель, всякие мелочи. Начинать с нуля — с ложек-вилок. Причем шло это параллельно с отстройкой НИИ.

Для начала Катя попробовала шить сама, заимствуя модели в фильмах из ноутбука. Иногда получалось на удивление удачно, до шока и зависти соседок и сотрудниц НИИ. Но все портили более чем посредственные ткани, многие модели одежды реализовать оказалось принципиально невозможно. Только после Нового года у моей жены вместе с растущим благосостоянием проснулся настоящий вкус к хорошим вещам. Но обещанная норковая шубка была нам еще не по зубам. А там и быстро растущий живот отбил все мысли о нарядах как минимум на полгода вперед.

Осторожные расспросы показали на целых шесть источников дефицита. Это были мелкие спекулянты, они же «знакомые знакомых», блат в системе торговли, партноменклатурные заказы и спецсекции универмагов. Вещи покупались и в недавно открытых и уже нашумевших «Березках», да секонд-хендах шестидесятых — комиссионках. Последним в этом ряду стояло случайное везение, когда на прилавок магазина невесть откуда валился качественный импорт.

Местные знакомые предлагали полную туфту, связями в дефолт-сити мы обрасти не успели, в местную партийно-номенклатурную элиту влиться не могли. К М-градской системе привилегированных заказов я, как директор, был давно подключен. Вот только проку от этого получалось немного. Ассортимент и качество могли, конечно, внушить самоуважение обладателю пропуска где-нибудь в Н-Петровске, но на фоне близкой столицы смотрелись весьма бледно. Идею с «Березкой» Толик зарубил с ходу и напрочь, ибо покупка чеков и тем более валюты по законам СССР являлась серьезным криминалом, реально тянувшим года на три, а при отягчающих обстоятельствах применялось наказание вплоть до высшей меры.

Совсем отчаявшись, начал искать хорошего портного. Примеры работ местных спецов, откровенно говоря, не радовали. Кожа — шелушащаяся дрянь, явно выделанная в подпольной живодерке без всякого соблюдения технологии. Сшито все было неровными строчками и подгнившими нитками. Никакой проклейки и отбивки швов. Про фасоны лучше промолчать, не придется материться. Даже у меня, привыкшего к продукции Китая две тысячи десятого года, подобные изделия вызывали… сказать мягко, отторжение.

Помог случай. В комиссионку неподалеку от часто посещаемого МЭПа я забрел практически случайно, никаких положительных ассоциаций из двадцать первого века это название не несло. И был поражен! Во-первых, объем магазина мало уступал нормальной «Одежде». Вешалки и полки от вещей, конечно, не ломились, но контраст можно было заметить сразу. Во-вторых, минимум треть вещей оказалась совершенно новой и явно заграничной. В-третьих, покупатели резко отличались моделью поведения и выглядели почти как в моем будущем.

Но продавщицы были вполне советские. Устроили небольшой митинг[262] в самом центре зала и ругались во всю мощь глоток, как программисты с постановщиками. Я невольно прислушался.

— Галка, смотри, дубленка-то за полтора косаря старая какая.

— Брось, я ее принимала. Новенькая, юговская, шикарная штучка. Лиса такая по воротнику…

— Кролик это!

— Да ты шо?! Неушто опять подменили?

— Нюрка! Нюрка!!!

— Тут я. — Из дальнего угла выбралась молодая девушка, стройная, но жутко некрасивая, с лицом, глубоко изрытым оспинами прыщей. — Что там у вас?

— Ты в отделе была с утра? При тебе дубленку смотрели?

— Да, я…

— Дура! Ее ж подменили!

— Как?! Я проверяла, квитанция тут прикреплена… Не может быть!

— Ах-ха-ха! Ну, ты даешь!

— Безголовая! Увели дубленку у тебя, щас расплачиваться будешь.

— Нет, нет… — Девушка растерянно вытаращилась на товарок, чуток приоткрыв рот.

— А, вот так! Смотреть надо было!

— Зенки открывать, не задницей вилять!

— Будешь теперь знать, как Ваньке глазки строить, чучело!

— У-у-у-у… — Слезы брызнули из глаз несчастной. — Я, я… не заметила, — проревела Нюрка.

— Девки, а кто такую недостачу покроет?

На бабские визги откуда-то из глубины подсобок неохотно вылез директор. Совсем не стандартный толстенький, хитренький прожженный жук «за сороковник», наоборот — молодой парень примерно моего возраста, в модных интеллигентских очках.

— Ну, хватит реветь! — Авторитета для того, чтобы заткнуть голосистых продавщиц, ему явно не хватало. Как и наглости. — Прекратите наконец, тут покупатели!

— Так она до конца года не расплатится!

— Да пошли они…

— Золото скидывать будешь, меня сперва кликни! А то продешевишь, дура полоротая.

— Мы за Нюрку платить не будем! — подвела итог самая старшая шарообразная продавщица. Она оглядела товарок и, заручившись их молчаливым согласием, добавила: — Вот вы, Дмитрий… Федорович, и покройте недостачу, пока она все не отработает.