На расстоянии любви

— Ты зачем приехала? Видишь, что натворила? Еще и эту дрянь с собой привезла!

Вика разжала ладонь, позволяя ветру унести обрывки прочь.

— Я приехала за тобой. Ты говорил, что получишь развод и приедешь.

— Когда я обещал это? — Трофим схватил ее за плечи и затряс: — Я сказал, что между нами все кончилось. Квартиру тебе купил!..

Вика отбросила его руки:

— Трофим, мне не нужна квартира — мне нужен ты! Разве нам было с тобой плохо? Мы ни разу не поссорились, мы понимали друг друга с полуслова. Мы хотели жить все вместе: ты, я и твой сын!.. Ты же поехал за ним!

Трофим замер, кинув быстрый взгляд на Соню. Она слышала каждое слово.

— С этого места подробнее! — подтвердила она. — Значит, ты приехал, чтобы забрать у меня Пашку? Как ты собирался это сделать?

Толпа вокруг молчала, но у Сони в голове стоял невообразимый грохот — так билось сердце.

— Никто не собирался забирать Пашку! — огрызнулся он. — Мало что я говорил сдуру. А ты… — Трофим подхватил Вику под руку и отвел к машине: — уезжай, и чтобы я тебя больше никогда не видел!

Она выронила сумочку, наклонилась, подняла ее, выпрямилась. Ей не сочувствовали — она была чужой.

Соня проводила уехавшую соперницу победным взглядом. Но на Трофима она продолжала злиться. Всю правду он все же не сказал!

Трофим подошел и тихонько тронул за локоть.

— Соня, пойдем домой! Концерт окончен.

— Не смей трогать меня! — прошипела Соня. — Поговорим дома?.. Где твой дом, Трофим?.. Меня, Пашку ты бросил. Мать тоже. Разве что рядом с той… ты догони, догони, недалеко уехала. А ко мне больше никогда не приближайся! Ни ко мне, ни к моему сыну!

— Он и мой сын.

Едва держась на ногах от волнения, Соня махнула в сторону дороги:

— Вот пусть тебе эта и родит его… А Пашка с этой минуты только мой!

— Соня, успокойся! — крикнул он. — Несешь ерунду! То, что было между мной и Викой, к тебе не имеет никакого отношения. Она уехала, ее больше не будет. И с Пашкой я никогда бы так не поступил, ты же понимаешь. Я хотел забрать вас вместе и говорил тебе об этом. У меня, кроме тебя и сына, никого нет, я люблю вас! Пойдем домой, пожалуйста. Я все понял, не хочу потерять тебя еще раз! Соня, я люблю тебя!

Она долго смотрела на протянутую руку, не решаясь ни пойти с ним, ни уйти. Признать себя неправой на виду у всей деревни не то, что наедине. Сколько можно злить его? Однажды гордость сыграла с ними плохую шутку.

Пальцы Сони медленно дотянулись до руки Трофима.

— Ничего не хочешь сказать? — спросил он.

— Извини.

— Я не расслышал.

В толпе хихикнули:

— Соня, кричи громче, он у тебя на ухо туговат!

— Я жду!

Трофим играл на публику, но сердиться за это она не могла. Она ведь тоже его не жалела.

— С тебя хватит, — Соня развернулась, собираясь пойти домой, но Трофим остановил ее.

— Однажды ты заставила меня кричать на весь берег, что я люблю тебя.

— Не помню, — соврала она.

— Трусиха!

Соня уткнулась лбом в его плечо, прошептав:

— Дома скажу. И еще кое-что…

На этот раз новость о ребенке не опоздает — узнает о нем от нее, а не от кого-то третьего!

ГЛАВА 31 На всю жизнь

— Тетя Соня!

Со стороны поля, подскакивая на кочках, к ним мчался изо всех сил на велосипеде Антон, старший сын Зойки. У Сони ухнуло сердце: просто так педали с бешеной скоростью не крутят.

Антон резко тормознул, и велосипед занесло вбок. Еще не отдышавшись, мальчишка крикнул:

— Там… Пашка!

— Что с ним случилось? — Соня чуть было не осела на землю, хорошо, Трофим вовремя подхватил под руки.

— Он сказал, что не вернется домой, что его увезут!

Господи!.. Соня переглянулась с Трофимом.

— Куда Пашка мог поехать, быстро! — торопил он.

Она постучала ладонью по лбу, перебирая знакомые Пашке места:

— На запруду… на третью… Господи, если полезет в воду… Омуты! — перед глазами ее все закружилось.

Поддерживая ее, Трофим позвал Фролова:

— Витя, заводи машину!

Соня села в машину с ними, но потом поняла, напрасно.

Фролов развернулся, выезжая из деревни.

— Трофим, подожди, я наискосок — так быстрее! — Соня вылезла, захлопнула дверцу: — Вы напрямик — вдруг он еще не добрался!

Она бежала, не разбирая дороги, спотыкалась, продиралась через кусты дикого малинника и молоденькие елки. Ноги горели от крапивы и осота, щеки от слез. Если с Пашкой что-то случится, виновата будет она одна!.. Но главное — найти сына, а потом она уже будет думать, что за мать и жена из нее получилась! Трофим наверняка уедет и будет прав — рядом с ней оставаться нельзя, она приносит всем боль, несчастья.

На дно оврага Соня почти скатилась, едва успевая схватиться за кустарник. От порезов и царапин болели ладони, зато впереди чувствовалось приближение реки — потянуло прохладой, запахло стоячей водой. Пашке строго запрещалось лезть в воду на запрудах, но кто его контролирует сейчас?

Соня выбиралась наверх оврага, соскальзывая обратно. Из-под ног катились комья суглинка. Она перепачкалась с ног до головы, суглинок застрял даже в волосах. До лесной запруды, которую они с детства привыкли называть третьей, оставалось рукой подать. Трофим должен был подъехать с другой стороны. Если Павел здесь, кто-нибудь из них его найдет.