На расстоянии взгляда (СИ)

- Я хотела перед тобой извиниться, - произнесла Кира почти шепотом, вновь поворачиваясь ко мне лицом. – Считай, что у твоей непутевой сестры случилось позднее прозрение.

На мои глаза невольно навернулись слезы. И я не знала, чего было в них больше – горечи из-за упущенных в бестолковых ссорах дней или радости за то, что услышала от нее эти слова.

Ничего не говоря в ответ, я просто подалась вперед и обняла сестру, наверно впервые не боясь того, что она меня оттолкнет. Я не обнимала ее несколько лет и теперь, когда сделала это, мои слезы уже не могли сдержаться и быстро скользнули по щекам, оставляя на них мокрые дорожки.

Кира не сразу обняла меня в ответ, но когда сделала это, я почувствовала, что она была искренна.

И даже если раньше я могла не верить в то, что люди меняются, то сейчас точно знала это. Люди не меняются в полной мере, скорее они открывают ту часть своей души, которую раньше никому не показывали. И Кира позволила мне увидеть свою.

- Тебе наверно уже пора. Стас заждался, - произнесла она глухо, отстраняясь. В ее глазах я тоже видела собравшиеся слезы, которые она все же не позволила себе пролить. – Давай я помогу тебе привести себя в порядок. А то выглядишь теперь из-за своих слез как однажды в детстве, когда какой-то смертник назвал тебя страшненькой. Это же он тебе нравился тогда, да?

Легко рассмеявшись и дав тем самым пролиться еще нескольким слезинкам, я закивала головой.

- Не волнуйся, я ему за тебя отомстила, - улыбнулась сестра, отходя к столику с моей косметикой.

- Как? – удивилась я.

- Подговорила одну девчонку, которой он строил глазки, сказать, что он чудище болотное, - хихикнула Кира, пускаясь в воспоминания. – Ты бы видела его лицо тогда. Он там сам чуть не расплакался, как девчонка.

- Зачем ты это сделала? – с широкой улыбкой спросила я, представляя лицо мальчика, имени которого уже и не помнила, поставленным в мое положение.

- Ты хоть и казалась мне довольно противной особой, но все-таки обижать тебя позволялось только мне. Я как-никак член твоей семьи, а он какой-то хрен с горы, возомнивший себя богом.

Ее слова заставили меня умилиться. И я верила ей. Хотя и была удивлена, что мы, сами того не зная и продолжая находиться в некой конфронтации, все равно были готовы прийти на помощь друг другу. Мы были настоящими сестрами, только одной из нас это давалось намного труднее.

На украшенную мягкими лепестками дорожку, ведущую к мужчине, занимающему все мои мысли, я вышла в сопровождении отца, которого появление Киры даже не удивило. Я знала, что с ним, как и со мной, сестра, сбежавшая из города почти сразу после своей сорвавшейся свадьбы, не особенно поддерживала контакт эти годы. Насколько мне было известно, общалась Кира только с мамой, практически полностью игнорируя отца. Но, несмотря на это, папа приветливо с ней поздоровался и мягко обнял, а затем, предоставив мне свой локоть, повел меня под венец.

Когда я сделала первый шаг из-за декорации, которая скрывала от меня арку, и увидела Стаса, одетого в темно-синий костюм, подчеркивающий его атлетичную фигуру, губы мои сами собой растянулись в улыбке. И он улыбался тоже. Так, как мне нравится. И ямочка на его левой щеке, которую я так любила целовать, придавала его образу еще большее очарование.

«Он – мой», - думала я в этот момент, чувствуя себя наверно самой счастливой девушкой на этой планете. Я чувствовала себя золотоискателем, который нашел то, что так долго искал. Я нашла его и сейчас была готова стать его законной женой.

У меня кружилась голова от осознания этого, но оттого этот миг становился лишь прекраснее. И я надеялась на то, что Стас видит во мне то же самое.

* * *

Я видел ее, идущую ко мне по дорожке, усыпанной нежными белыми лепестками, под руку с отцом и не мог отвести взгляд. Как и тогда, когда едва не совершил самую главную в своей жизни ошибку. Если бы я потерял ее, сделав неправильный выбор, потерял бы намного больше, чем просто девушку, которая однажды пролила на меня стакан вишневого сока, испортив любимую на тот момент футболку. Я потерял бы ту часть себя, которой обладал сейчас. Я до сих пор не чувствовал бы себя настолько цельным, если бы не тот единственный шаг, который оказался настолько важен для нас обоих.

Когда я взял ее мягкую руку в свою ладонь, чувствуя, как дрожат ее пальцы, понял, что она думает о том же самом, а потому шепнул ей на ухо, что люблю ее, чтобы успокоить и запечатлеть улыбку на ее губах еще очень надолго. Я ведь так любил, когда она улыбается, просто находясь со мной рядом.