На расстоянии звездопада

Телефонный звонок настиг ее в тот момент, когда она уже запихивала вещи в стиральную машину, фальшиво подпевая знаменитому Диме Белову, порвавшему Европу на последнем вокальном конкурсе. Злые языки, правда, говорили, что результаты были сфабрикованы, но доказать ничего не смогли, а может, не очень и хотели. За старательными мелизмами Белова Ульяна не сразу услышала звонок, а увидев, что звонят с работы, скривилась, заранее приготовившись врать.

– Уля, – торопливо сказал креативный директор, – ноги в руки и на работу. У нас тут скоро будет сам Алмазов.

– Я не могу, я не в Москве, – сказала Ульяна.

– Не звезди. Мы твоего Сашку только что видели, он сказал, ты дома. Давай-давай, мы и так Тео еле уговорили…

Ульяна отключила телефон и выругалась сквозь зубы. Накрылся выходной.

Легендарный певец Теодор Алмазов, разменяв пятый десяток лет, вдруг всерьез озаботился собственным отцовством и внезапно родил двух близнецов. Родил, естественно, не сам, а при помощи суррогатной матери, чье имя держалось в строжайшем секрете. Чад Алмазов прессе не показывал, надежно укрыв где-то в Майями, и вообще на тему отцовства говорил неохотно. Заполучить его на передачу было неслыханной удачей. Не понимать это Ульяна не могла, но тащиться на работу в середине дня ей до смерти не хотелось, оттого она злилась, металась по квартире, разыскивая сумку, ключи от машины и даже телефон, который все время был в руке. Наскоро подкрасившись, она втиснулась в джинсы и блузку и, с сомнением посмотрев на стиральную машину, решила оставить все как есть. Вечером можно постирать, или вообще завтра. В прошлый раз она вот так умчалась на съемки, а с машинки соскочил шланг. Пришлось оплачивать соседям снизу ремонт. Кажется, они были рады такой оказии, поскольку их квартира давно нуждалась в ремонте. Судом, во всяком случае, грозили с невероятным энтузиазмом.

Оттого, что поток машин схлынул, до работы Ульяна добралась довольно быстро, ловко лавируя между нервными внедорожниками на своем мини-купере. На улице нисколько не потеплело, и дождик еще моросил, но настроение уже пришло в норму. По пути Ульяна подпевала мурлыкающей из динамика певице, старательно что-то выводившую про любовь, яды и убийства, смешанных со слезами и розами. Сашка такую музыку не любил, презрительно называл попсятиной, хотя именно в таком стиле пел сам.

Подумав об этих противоречиях, Ульяна фыркнула и неожиданно для себя рассмеялась. Розы-слезы он, значит, презирает, а сам по первому свистку поехал прыгать с тумбы на тумбу.

Кра-со-та!

Парковочных мест у стен Останкино было немного, но, к счастью, Ульяна издали заприметила щербину в стройном ряде иномарок, и поспешила припарковаться, едва не столкнувшись с сердито сигналящим «мерседесом». Прищурившись, она разглядела знакомую физиономию телеведущего Егора Черского.

Егор тоже принял участие в проекте о звездных Золушках, хотя она не понимала, зачем его туда запихнули. В отличие от большинства участников, он происходил из богатой семьи. Папашка его владел едва ли не половиной Москвы. Сам Егор сделал головокружительную карьеру за пару лет, став настоящим идолом современной молодежи. На Черского равнялись, перенимали его стиль одежды, растаскивали на цитаты брошенные вскользь фразочки, а весть, что он женился, стала настоящим ударом для женской аудитории, в мечтах представлявших его своим. Верный Васятка говорил, что передача с ним получилась скучноватой, без острых углов и драм. Ну, приехал, ну покорил при помощи влиятельного папаши, хоть и утверждал, что сам. Но кто ж ему поверит?

Черский махнул рукой, мол, проезжай, и Ульяна проехала, лихо припарковав свой мини-купер. Егор остановился рядом, вылез из машины, роскошный, плечистый, в дикой майке с рваной улыбкой Джокера, выудил с заднего сидения плотно набитый пакет и улыбнулся.

– Все хорошеешь?

– Стараюсь, – ответила Ульяна, покосилась на пакет и насмешливо произнесла: – Опять тормозки? Балует тебя супруга.

Она прекрасно знала, что на работе Черский никогда в буфет не ходит, и вообще есть старается украдкой, чтобы никто не видел. Даже в ресторанах он садился так, чтобы никто его не видел. Об этой особенности знала вся его команда, беззастенчиво выжирая принесенную Черским еду.

– Вот еще, это я сам готовил, – отмахнулся Егор. – Домработница в отпусках. Алинка в Лондоне.

– А сыночка с ней?

– Сыночка с дедом. Mon papa решил компенсировать загубленное детство сына, загубив воспитание внука. Говорит, справляется неплохо, и я даже охотно верю. У его обоже такие буфера, что ребенок потом на мамины смотрит с недоумением.

Ульяна рассмеялась.

– Сколько ему уже? Год?

– Обижаешь, – надулся Егор. – Два с половиной. Сейчас фотку покажу.

Поставив пакет на крышу машины, он выудил из кармана телефон и сунул Ульяне под нос.

Она вежливо посмотрела.