На рассвете наших судеб (СИ)

— Мне страшно, Порко,— Галлиард готов был поклясться, что даже не может вспомнить, когда в последний раз её голос был таким надрывным и напуганным,— Я не перестаю думать о том, что случилось в Либерио. И меня просто трясёт. Я вспоминаю время, когда мы ещё только были кандидатами, когда был жив Марсель, Бертольд, Анни. Что с ними стало, Порко?— её голос становился всё громче, и на последних словах она подняла глаза, полные горьких слёз, а на щеках блестели в свете звёзд мокрые дорожки,— Что станет с нами? Неужели нас ждёт другой конец? Чем мы от них отличаемся? Мы же все были просто детьми. А теперь нас осталось трое… Я боюсь. Не знаю даже чего… Казалось, что за столько лет, проведённых на войне, я уже смирилась с мыслью, что в любую секунду могу погибнуть. Мне казалось, что я уже не боюсь умереть. А теперь я просто не знаю…

Галлиард слушал, впитывая как губка каждое её слово, и от этого сердце внутри завывало волком всё громче и громче. Был ли вообще смысл говорить о том, что у него на душе ровным счётом всё то же самое? Кажется, в такой момент его слова были почти пустым звуком. Потому что передать, как сильно у него ныло сердце, сокрушая рёбра и лёгкие, было невозможно.

Глубоко и напряжённо вдохнув, он взял её за холодную трясущуюся руку и обнял, в попытке успокоить. Пережить то, что на них обрушилось, было проще вместе, чем порознь справляться с внутренним ураганом. Пик тихо всхлипывала в его тёплое надёжное плечо, а он медленно гладил её по волосам, изредка целуя в лоб или макушку.

Звёзды сочувственно смотрели на них с небес, но их холодный свет не мог подарить им тот драгоценное спокойствие и мир в душе. А вот каждый из них мог самоотверженно отдать другому ту последнюю надежду, что теплилась огоньком внутри. И они это сделали друг для друга. Чувства постепенно начали затихать, а в ушах вместо собственного сердцебиения зазвучала тишина. И, уткнувшись холодным носом в горячую шею Галлиарда, Пик произнесла:

— Знаешь, Порко, я, кажется, поняла. Меня пугает не смерть, а боль. Я не за себя боюсь… А за тебя…

========== Глава 9 «Старые привычки» ==========

Комментарий к Глава 9 «Старые привычки»

Один из моих любимых артов ;)

https://vk.com/wall-51032338_1339162

Над могучим станом стены забрезжил кроткий рассвет. Он пронзал блеклыми лучами сапфировую плоть ночного неба, предвещая скорое появление дневного светила. Вместе с ним в этом городе должен наступить новый день, новая суета и работа должны будут ворваться в жизни горожан, заставив их подняться с постелей.

А кто-то до сих пор не ложился, терзая своё собственное сердце волнением и глаза непрерывной работой. С того времени, как Пик проснулась от кошмара, она не сомкнула глаз, боясь снова оказаться в пучине тех воспоминаний. И Галлиард, каждой клеточкой чувствуя её состояние, хотя ему самому было нелегко, заботливо подставил своё плечо. Они остались в чутком молчании на крыше одного из уютных домов Троста рассматривать ночное небо и пустые улицы, где редко встречались фонари.

Но, когда вольный ветер принёс с собой послание о новом дне, сделав короткий вдох, Пик заметила:

— У нас осталось всего три дня. И то даже меньше. А мы так до сих пор не узнали ничего о Габи и Фалько. Интересно, как они? Я очень надеюсь, что с ними всё в порядке,— её густые чёрные волосы едва трепетали при каждом дуновении ветра.

— Да, я тоже. Ну… Они ведь смелые и сообразительные ребята, наверняка нашли способ спастись. К тому же, здесь вроде не такие чудовища живут, чтобы убить детей.

— Надо же, Порко! Ты изменил своё мнение о них?— с удивлённой улыбкой воскликнула Фингер.

Галлиард озадаченно положил ладонь на затылок.

— Да я уже вообще не знаю, что думать,— пожалуй, эта фраза в полной мере отражала неопределённость и изломленность его прежних убеждений, хотя не он один мучался от этого.

Едва различимый грохот волной прокатился по спящим улицам города, а в той стороне, где находились ворота стены Роза, появилось какое-то движение. Два экипажа, запряжённых лошадьми, двигались по направлению к штабу. Для марлийских солдат это было знаком покидать приглянувшуюся крышу и незаметно проникать в ряды военных.

Царившее в штабе напряжение с первых секунд проникало в черепную коробку каждого, кто оказывался там. Солдаты, несмотря на возможность вздремнуть, нервно сновали по коридорам и устало озирались вокруг. Каждый из них выглядел изнурённым, но никто не позволял себе даже сомкнуть глаз. И наконец с грохотом и ржанием лошадей к крыльцу подъехали ожидаемые экипажи, и несколько военных в форме разных корпусов торопливо вошли в штаб.

Собрание проходило в большом зале, где кроме длинного стола посередине не было больше ничего. Туда не впустили никого, кроме определённого круга лиц. И пристально наблюдая за всем происходящим, Галлиард заметил среди входящих в зал уже знакомые лица Аккерман, Арлерта и Ханджи.