На равнинах иерехонских (СИ)

Наконец, замаячили очертания циклопической арки и Томэ облегченно вздохнул. Долгий спуск ему надоел. Перед тем как шагнуть под высокий свод он оглянулся. Впервые он поступил так, когда был еще ребенком. По его ощущениям, только за время их спуска со свечей должно было натечь небольшое озерцо из воска. Но, как и всегда, увидел только сизый камень, на который, похоже, уже много лет не ступала ничья нога. Томэ пожал плечами. У такого древнего здания просто обязаны быть свои загадки.

Он прошел через арку и очутился в огромной рукотворной пещере. Знаменитая крипта храма, наверное, была единственной причиной, по которой в гигантском здании наверху еще теплилась жизнь. То был реликт тех времен, когда у благороднорожденных еще не вошло в обычай обзаводиться родовыми усыпальницами, и они домогались чести быть погребенными под основанием главного собора Столицы. Настоящий город мертвых, царство обелисков, памятников и склепов. Наверху под невидимым в темноте потолком, парили решетчатые медные сферы, с которых лился неприятный зеленоватый свет. Сколько помнили люди, эти сферы никогда не чинили и свет никогда не гас. Еще одна тайна храма.

Пробиться в крипту удавалось далеко не каждому знатному покойнику, но все равно за время существования обычая их набралось столько, что свободного места почти не осталось. Склепы и памятники едва не налезали друг на друга. Свободной оставалась только дорожка, которая начиналась от арки. Вход на нее отмечали два колонны из камня цвета умбры. С каждой свисал шарф из золотой парчи, завязанный священным узлом. Наверное, если бы в крипте был возможен хоть малейший ветерок, ткань давным-давно рассыпалась бы золотой пылью, но воздух здесь всегда совершенно неподвижен.

За колонами, по правую руку от Томэ, на невысоком постаменте стояла статуя волка из странного серебристого металла. Давнее семейное подношение. Томэ погладил старого знакомого между ушами и побежал догонять ушедшую вперед Тарамис.

— Нечего так топать ботинками, — бросила девушка через плечо, когда он приблизился. — Имей уважение к ушедшим.

— Подозреваю им все равно. Да и тебе тоже.

— Ты как всегда плохо обо мне думаешь, — притворно вздохнула Тарамис.

— Да уж, удивительно, у меня ведь нет для этого никаких поводов. Ты еще далеко собралась меня тащить?

— М-м-м, сложно сказать, — Тарамис привстала на цыпочки. — Кажется, предки расположились во-о-он в том конце. Или нет. Я тут не так уж часто бываю. Легко заблудиться.

Томэ схватил девушку за руку.

— Хватит морочить мне голову! На что ты там намекала?! Что хотела сказать?!

— Удивительно. Как быстро ты выходишь из себя, когда мы остаемся наедине. Пожалуй, у тебя действительно ко мне глубокие чувства.

— Ты даже не представляешь насколько глубокие.

— Я не представляю? Правда? А может все совсем наоборот?

Тарамис сошла с дорожки и потащила за собой Томэ. Девушка остановилась перед надгробием похожим на большой жертвенник. Всю его поверхность покрывал сложный узор, аристократка посмотрела на камень и улыбнулась.

— Интересно, что он хотел этим сказать?

Томэ не стал переспрашивать. Перебьется. Девушка искоса взглянула на него и рассмеялась.

— Ведешь себя как ребенок.

Тарамис ловко высвободила руку и уселась на край надгробия.

— Ох, мои бедные ножки.

Девушка приподняла юбку и стала разглядывать стянутые черными туфельками ступни, будто проверяя их состояние.

— В последнее время в доме происходит много странных вещей, — сказала она словно между делом. — Люди стали вести себя необычно. Хотя, нет, я неверно выразилась… Необычно стал вести себя отец. Остальное уже последствия.

Томэ невольно шагнул ближе.

— Что значит необычно? Мне кажется все как всегда.

— А ты и не проводишь с ним столько времени, как я. Где уж тебе заметить. Он стал очень напряженным. Да и не только этого.

— Что же еще?

Тарамис не отвечала, словно глубоко задумавшись. Край юбки скользнул по коленям и обнажил раздвинутые бедра. Взгляд Томэ помимо его воли следовал за этим беспокойным движением. Наконец юбка замерла, и он слегка дернул уголком рта. Похоже, Тарамис сегодня одевалась в такой спешке, что кое о чем позабыла.

— Ну и кто теперь себя ведет как ребенок?

— А? О чем, ты? — девушка точно проснулась от размышлений. — Кажется, я говорила об отце. Да, в последнее время он стал странным. Я хотела рассказать об этом, потому, что тебя это тоже касается.

Девушка снова замолчала, Томэ шагнул к ней вплотную и схватил за плечо.

— С чего это вдруг?! На что ты намекаешь?!

Он отлично понимал, что снова пляшет под дудку мерзавки, но ничего не мог с этим поделать. Слишком часто в последние дни Ставр Алоик тревожил его мысли. Он не мог себе позволить упустить и крупицу информации. По крайней мере об этом он думал, до того как проклятые руки Тарамис начали скользить по его телу. Томэ стиснул зубы. Почему она до сих пор может так на него влиять?!

— Как ты занервничал, — шептала девушка. — Наверное, тебе действительно есть что скрывать. Я даже чувствую, твою дрожь, или это по другой причине?

— Ставр, — прорычал Томэ, — ты говорила, — он меня подозревает.