На развалинах третьего рейха, или маятник войны

Вот показания слесаря Лузна: «У моего отца была семья тринадцать человек. У нас было семь гектаров земли и четыре коровы. Батраков никогда не нанимали. Нас выселили на Север. Маленькие дети там умерли от голода. И нас постоянно преследовал голод. Ели мы чаще всего иглы сосновые, пили березовый сок. Работали в лесу, а тут эпидемия тифа пошла. Большинство раскулаченных погибли. Мне удалось сбежать на Украину. В 1933 году я видел там страшный голод. Хлеб весь у крестьян отобрали до последнего зернышка. Голод на Украине был устроен нарочно. Были случаи людоедства. В селе Ипатьевка крестьяне откопали падшую лошадь и съели. А их НКВД расстреляло. Был я свидетелем и принудительной коллективизации. Всего этого я простить правителям не могу…»

Этот процесс показал всему миру, какие страшные годы пережил советский народ и после Гражданской войны. Я и сам в то время, будучи мальчишкой, многое из того, о чем рассказано выше, видел в Харькове собственными глазами.

Приговор того парижского суда был таков: ответчикам надлежало выплатить Кравченко в возмещение ущерба, нанесенного ему публикациями в «Леттр франсэз» 175 тысяч франков. Суд также предписывал «Леттр франсэз» опубликовать свое решение. Впоследствии решение о денежной компенсации было отменено кассационным судом, вернее, сумма компенсации была снижена до символической.

Кравченко после процесса вернулся в США, затем жил в странах Латинской Америки, занимаясь бизнесом. В 1966 году он приехал в Нью-Йорк, где вскоре в отеле покончил с собой.

Возможно, как предателю, ему помогли это сделать наши спецслужбы. Если это так, то можно сказать, его настигло возмездие.

Собственно говоря, приводя на страницах своей книги материалы того парижского суда, я ставил целью показать, как преступная политика властей разрушала облик социализма, в который поверил наш народ. А проводили на Украине эту политику истребления людей под благовидными предлогами выполнения решений партии и Советского правительства все те же косиоры, эпштейны-яковлевы, кагановичи, чуть позже Хрущевы и им подобные. Вот почему Сталин в 1937 году уничтожил многих из этих ретивых исполнителей, хотя им приписывались другие злодеяния.

А вот отзвуки этих событий уже на фронте, свидетелем которых я был сам. Южный фронт, осень 1941 года, аэродром Константиновка в Донбассе. Солнышко чуть пригревает, облака кучерявятся. Летчики уже сделали кто два, а кто три боевых вылета. Но далеко от самолетов они не уходят. Двое сидят под крылом, беседуют, а я набиваю пулеметные ленты. Эти двое мои земляки, тоже украинцы. Так что понимают друг друга с полуслова. И толкуют они о своих недавних крестьянских делах. Один другому говорит:

— Да, и у нас голод был. Да еще какой! Все, что собрали, еще до весны вывезли. А потом еще уполномоченные каждую хату чуть ли не через сито перетрясли. Ни зернышка на прокорм не оставили, о семенном фонде я уж и не говорю.

Но наш дед до чего ушлым оказался: все-таки припрятал на весну для посева несколько початков кукурузы. Где-то на чердаке, под стрехами хранил. Никто из нас даже не знал об этом. Только меньшой наш — Ванятка — умудрился подсмотреть за дедом, как-то пробрался на чердак и один початок схрумкал прямо там. А тут, как назло, дед решил проверить свои сокровища. И застал Ванятку прямо на месте «преступления». Дед-то немощный был, он чуть-чуть-то и толкнул Ванятку, а тот с испугу, что ли, — с чердака на двор свалился. Да так неловко — головой оземь. И насмерть! Дед страшно убивался: хлопчика из-за початка жизни лишил.

После похорон Ванятки и прожил-то недолго, помер. От тоски, наверное. Только все равно вряд ли он бы выжил, уж больно зима голодная была. Не только старики и старухи мерли, не знаю, как мы живы остались. Смотри-ка, ракета! По машинам!..

Такой вот разговор, которому я был невольный свидетель, вели два советских летчика-истребителя перед тем, как поднять в воздух свои самолеты, повести их в бой, итог которого кто мог предугадать: вернутся ли они живыми?..

В то время большинство советских воинов думали о том, как спасти Родину от нашествия внешних врагов, а не о мести своим руководителям. И в этом тоже был залог нашей будущей победы.