На развалинах третьего рейха, или маятник войны

Но зато как Артур пел! Ранее он был певцом Кельнской оперы. Судьба забросила его — на Восток, где он уклонялся от военной службы, за что попал в тюрьму и от страшного наказания был освобожден нашими стремительно наступающими войсками. В плен он, естественно, не попал. Его пением, а он часто пел и за рулем, наслаждались не только мы с шефом, но и наши товарищи из комендатуры. Пел он охотно, а его невеста аккомпанировала ему на рояле или пианино. Вторым шофером у нас работал Фриц — бывший летчик-испытатель фирмы «Арадо». Он был гражданским лежащим этой фирмы, испытывал реактивный самолет «Арадо». Когда американские «летающие крепости», наносящие днем удары по городам Германии, проходили дом с Бранденбургом, он взлетал на реактивной машине, врезался снизу в строй бомбардировщиков, сбивал как правило, одного из них, затем делал боевой разворот и сверху еще раз, ведя прицельный огонь, сбивал второго и шел на посадку, ибо запас горючего на этом самолете был всего на полчаса лета. Так ему удалось сбить шесть американских самолетов, но затем при одной из бомбежек авиазавода он был ранен и таким образом тоже избежал плена. Фриц носился и на нашем «опель-капитане» с максимальной скоростью, за что получал ежедневные замечания от моего шефа. Он постоянно соглашался, что нужно ездить с меньшей скоростью, а потом говорил: «И это скорость?» Впрочем, он обладал мгновенной реакцией, и мы ни разу не имели с ним особых трудностей при поездке в горах. Отводил же он душу на автостраде.

На заводе «Арадо» представители наших авиационных заводов в соответствии с потсдамскими соглашениями проводили демонтаж оборудования для вывоза его в СССР. Можно было понять желание и даже право победителя хотя бы частично компенсировать огромные материальные потери, нанесенные вторжением Германии, что, кстати, признавали и сами немцы, но, по моему мнению, работа эта проводилась далеко не всегда разумно, что, конечно, не добавляло уважения к нам. В одном из приказов Главноначальствующего Советской военной администрации приводился пример: прибывшие за своей долей имущества представители Министерства путей сообщения демонтировали поворотный круг, нужный для формирования эшелонов, в том числе направлявшихся в СССР…

Лично мне приходилось наблюдать похожее и в нашем округе. Представители Министерства авиационной промышленности начали демонтировать завод по производству очень нужной для нашей страны фибры, но дело в том, что завод был очень старым, оборудование сильно изношенным. Немцы сами еще до войны хотели полностью его обновить и совершенно правильно доказывали: «После демонтажа и транспортировки у вас в стране окажется куча металлолома! Не лучше ли будет, если мы сами пару лет будем на нем работать и всю продукцию отправлять в СССР, а затем сами его демонтируем и вместо старого построим новый. Тогда фибры всем хватит». Но нашему начальству, получившему на этот счет «разумное» распоряжение, доказать ничего не удалось. Хлам демонтировали, перевезли за Урал, на что были использованы десятки эшелонов, а затем, как я позже узнал, все было заброшено.

Однажды на другом военном заводе немецкий инженер мне сказал:

— А знаете, с одной стороны, это даже хорошо, что вы так поступаете: вывозите старое оборудование, а мы будем вынуждены здесь поставить уже новое, более современное. Ваша промышленность начала бурно развиваться в тридцатые — сороковые годы. На ваших заводах было установлено новое оборудование из стран Западной Европы, в том числе из Германии, а также США, а мы, немцы, часто довольствовались старым, ибо было жалко его выбрасывать, да и немецкая бережливость сказалась. И, как следствие, производительность на ваших заводах была часто выше, чем у нас. Это — тоже одна из причин вашей победы.

Другой, без опаски, доверяя мне, пошутил:

— Вы знаете, я долго думал, как вам в СССР удается избежать безработицы? И пришел к выводу: вы сначала строите, потом построенное ломаете и вновь строите. Да, действительно, у вашего руководства светлые головы, ибо до этого еще никто в мире не додумался.

Шутки шутками, а доля истины в этих высказываниях была, да есть она и сегодня, уже при новом режиме, как будто ничего и не произошло.