На реальных событиях

Чувство голода заставило меня поднять руку и дотянуться до воды. Дрожащей рукой я открыла пробку и сделала два глотка, поперхнулась. Чуть приподнялась, оперлась на локти и взяла в руки тост. Он был еще горячий и я никогда не ела ничего вкуснее.

Я не заметила, как смолола все, что мне принесли. Мое тело ожило, я пришла в себя и тут же застыдилась. Даже на секунду я не задумалась о том, что в другом углу лежит без сознания Денис Орлов. Он тут из-за меня, но мне не пришло в голову отложить ему хоть кусочек. Что я за человек такой? Ну ничего. Я вытащу нас обоих отсюда, чего бы мне это не стоило. А что если Узич расскажет ему обо мне? Что если уже рассказал? Он меня ненавидит? Я посмотрела на него. Сверху пробивался еле видный свет, но даже в таком полумраке я уверена, что на его лице не было ничего плохого. Он не способен на такое. Если верить, что влюбленные – две половины одного целого, то я забрала все отвратительное за нас обоих.

Узич вернулся в подвал не прошло и часа. Денис все еще лежал неподвижно, я стала опасаться, что этот сумасшедший убил его, мой любимый не был связан, никаких цепей или наручников.

– Итак, Кристина, – он говорил со мной так, как это делают на общих мероприятиях чуть знакомые люди. – Мы оба знаем, кто ты, кто я. А твой паренек знает? – я молчала, но что-то внутри говорило, долго так продолжаться не будет, ведь он должен мне доверять. – Глупый вопрос. Конечно, он не знает. А кто вообще о тебе знает?

– Что ты сделал с остальными? – я знала ответ, но все еще надеялась. Почему-то мне хотелось видеть их живыми. Искупило ли бы это мой грех? Конечно нет.

– Почему тебе важно? Ты ведь не жалела их, когда сажала в катакомбы? Нравилось травить нас? Опускать? Отвечай мне! – всего на секунду он склонился надо мной с нескрываемой яростью. По спине пробежал холодок. Этого чертика я сама выпустила из табакерки. Я хотела появления Зверя, и он пришел. Почему тогда мне так страшно? – Ты мерзкая тварь, не достойная моего внимания и участия! Я спас тебя от пожизненного заключения, уничтожил улики. Ты не стоишь и пыли из-под моих сапог! Да как ты смеешь молчать, когда я спрашиваю?!

Он с размаху ударил меня в живот, отчего в глазах потемнело моментально. Меня бы стошнило, но желудок не хотел отдавать долгожданную еду. Я кашляла. Узич тут же присмирел и включил на столе лампу, о существовании которой я не догадывалась.

– Кристина, мне не нравится быть грубым. Правда. Но ты выводишь меня из себя, – его голубые глаза смотрели на меня, как на ребенка, которому объясняют, почему нельзя делать что-то. – Ты же умная девочка, правда?

– Судя по тому, что дала тебе возможность захватить власть над телом этого бедолаги, нет, – я села, подобрав под себя ноги. Это стоило нечеловеческих усилий, но моя гордость может заставить меня сделать что угодно. Я представляла, как буду пытать его снова и снова всеми известными мне способами.

– Вот такой ты мне нравишься больше, – мои цепи звенели то и дело, создавая ритмичный фон к его голосу. Я отметила, что глубокий мягкий тембр Зверя не оставил следа той неуверенности, которая была присуща Петру. – У тебя такие же голубые глаза, как и у меня и отражается в них тоже самое.

– Желание убивать? – я сдерживала слезы, потому что любое движение причиняло боль.

– Внутренний демон, которому дали волю, – как же давно он хотел поговорить с кем-то свободно. – Скажи мне…

– Я хочу нормальные условия. Ты же понимаешь, что нельзя держать меня здесь?

– Конечно, поэтому я подложил тебе в еду снотворное. Мы едем в Москву, как только ты уснешь. Ко мне, – его улыбка была победной. Я старалась не поворачиваться к Денису. – Твой парень останется здесь.

– Если он жив, оставь его наверху, – сердце пропустило удар.

– Просишь или требуешь?

– Утверждаю, – я знала, что он сделает это. Излишняя жестокость была н к чему.

Я уснула, рассказывая про то, как притащила его сюда. Удивительно, что мою историю становления можно было уместить в один час. Он был достаточно обеспокоен моим здоровьем, поэтому искупал и перебинтовал следы от оков. Я не чувствовала ничего, кроме всепоглощающей тьмы.

Дениса и правда оставили в гостиной. Я не уверена, что это было сделано из-за меня. Скорее ему было важно узнать, что будет дальше. Найдет ли он нас? Последует ли за нами? Для Узича любовь всей моей жизни была мелкой букашкой, ничего не значащее существо.

Орлов очнулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза, во рту был привкус металла, голова гудела. Каким же дураком надо быть, чтобы так безрассудно действовать! Какой же он самоуверенный идиот!