На Рио-де-Ла-Плате

Податель сего письма в течение многих лет якшался с индейцами, он отважный малый, но при этом доверчив до глупости, впрочем, иного и не стоило ожидать от немца. Как я полагаю, он намерен отправиться в Сантьяго и Тукуман [14]и, следовательно, путь будет держать через провинцию Энтре-Риос [15]. Под видом рекомендательного письма к Хордану передайте ему конверт с обоими контрактами. Если их у него найдут и его расстреляют, то мир потеряет глупца, о котором ничуть не стоит жалеть. Конечно, ваша подпись на документах присутствовать не должна; вы поставите ее лишь тогда, когда посыльный Хордана вернет эти бумаги.

В общем, немец не доставит вам особых хлопот; он отличается прямо-таки нелепой непритязательностью. Стакана кислого вина и толики слащавых речей достаточно, чтобы осчастливить его».

Таково было, насколько это касалось меня, содержание странного «рекомендательного письма». Не прочти я письмо, то, по всей вероятности, угодил бы в эту ловушку. Речь шла о типичной проделке янки. Немецкий «глупец», ничего не подозревая, должен был сыграть одну из главных ролей в мятеже. Ведь речь шла не о чем ином, как о мятеже; об этом говорили и упомянутый здесь порох, и имя пресловутого главаря шайки Лопеса Хордана, чья безнравственность дошла до такой степени, что он приказал убить своего собственного отчима, бывшего генерала и президента Уркису [16]. Ничего себе миссия: переправить к Хордану порох и деньги, а курьером для передачи контрактов, относящихся к этой операции, должен был стать я!

Письмо я сунул обратно в конверт и с помощью спички восстановил сломанную печать. Потом отправился к любезному компаньону; звали его Тупидо, был он испанского происхождения и жил на Пласа-де-ла-Индепенденсиа [17].

Когда я вышел на улицу, от дождя и ветра, налетевшего из пампы, не осталось и следа. Монтевидео лежит на береговой косе, которая с одной стороны спускается к бухте, а с другой — к морю. Поэтому вода стекает так быстро, что даже после самого сильного дождя земля высыхает всего за несколько минут.

Монтевидео — очень красивый, даже великолепный город, похожий на города Центральной Европы. В нем есть симпатичные улицы с отличными тротуарами, роскошные дома с прелестными садами, дворцы, в которых располагаются клубы и театры. Очень своеобразна архитектура частных домов. Ее определяет изобилие мрамора, который доставляют из Италии, хотя в самой стране тоже можно найти очень хороший мрамор.

Если прибывающий в столицу Уругвая рассчитывает увидеть там те же типы людей, что и во внутренних районах страны, то он глубоко заблуждается. По здешним улицам не скачет ни один гаучо, тут крайне редко увидишь индейские черты лица, а негры встречаются не чаще, чем, например, в Лондоне или Гамбурге.

Одежда по преимуществу французская, как у женщин, так и у мужчин. Пройдет не один день, прежде чем вдруг увидишь даму в испанской мантилье [18]. Свыше половины населения Монтевидео — европейского происхождения.

Смешение национальностей дает поразительный эффект. Людей, которые свободно владеют тремя, четырьмя или даже пятью языками, здесь гораздо больше, чем в европейских городах. Короче говоря, пока находишься в черте города, как бы не ощущаешь, что разгуливаешь по южноамериканской земле. Столь же свободно можно чувствовать себя в Бордо или Триесте.

Что же касается меня, то, должен признаться, я испытывал немалое разочарование, когда, оглядываясь с любопытством, брел по улице. Я видел лишь европейскую одежду и европейского типа лица, какие встретишь повсюду, если только не считать чем-то своеобразным их смуглый оттенок.

Удивили меня лишь белые или красные ленты, которые многие господа носили на своих шляпах. Позже я узнал, что они означают: обладатели белых лент относились к политической партии «Бланко» [19], тогда как красные знаки различия носили сторонники «Колорадо» [20]. Следовательно, сеньор Эскильо Анибал Андаро вовсе не маскировался под просителя, умолявшего посетить свадьбу, а просто состоял в рядах «Бланко» [21]. По всей вероятности, полковник, с которым он перепутал меня, принадлежал к той же партии. Быть может, мне удастся узнать его имя.

На Пласа-де-ла-Индепенденсиа я, по огромной вывеске, нашел здание, в котором находился филиал фирмы моего хитрого янки. Фасад двухэтажного здания производил исключительно респектабельное впечатление. На первом этаже помещалась дверь филигранной работы, украшенная ажурными узорами. За ней простирался широкий, выложенный мраморными плитами коридор; он вел во двор, вымощенный тем же материалом. Там в огромных кадках высились цветущие растения, их густой терпкий аромат доносился до меня.

Дверь была закрыта, хотя за ней должны были находиться коммерческие помещения, привлекавшие немало посетителей. Я тронул колотушку. Дверь, благодаря невидимому механизму, открылась, но из-за нее никто не появился.