На родине предков

— Они поступят так, как я скажу, — сказал Шон Роган. — У меня будет легче на душе, если я буду знать, что они в безопасности, в тех краях, где можно достичь процветания усердным трудом и где все люди равны.

— Вы думаете, что восстание потерпит неудачу?

— Оно потерпит неудачу, — с горечью сказал Роган. — Как вы однажды сказали мне, вся тяжелая артиллерия — у Англии.

Клей вздохнул:

— Если вы так хотите, то так тому и быть. Я возьму их с собой в Калифорнию. У них будут все шансы, обещаю вам.

— Им понадобятся деньги на билет, — сказал Роган.

Клей покачал головой:

— У меня их достаточно, даже более чем достаточно, чтобы мы благополучно добрались до Нью-Йорка. А уж там я не буду стеснен в средствах.

Шон Роган кивнул и медленно встал:

— Я пойду скажу им об этом. — Он помедлил, ласково положив ладонь на склоненную голову жены, и прошел в дверь.

Клей вслушивался в негромкий гул их голосов, а чуть погодя в комнату зашел Мартин, на сапогах его была грязь. Он осторожно помог своей матери подняться на ноги и спокойно проговорил:

— Я буду благодарен, если вы нам поможете, полковник.

Клей вышел в переднюю следом за ними.

Клей подал руку миссис Роган, которая грузно оперлась на него, а Катал с Мартином подняли гроб и вышли через черный ход следом за отцом.

Они пересекли двор, вошли в старый, обнесенный стеной сад, а дождь тяжело падал в высокую траву и стекал с голых ветвей деревьев.

Они торопливо вырыли могилу в клумбе, у заросшей плющом стены, и Шон Роган прошел вперед, чтобы ее осмотреть.

— Она всего четыре фута в глубину, отец, — негромко проговорил Катал. — У нас не было времени на что-то лучшее.

Его отец кивнул:

— Здесь он будет покоиться в мире, никто его не потревожит.

Мартин принес два мотка веревки, они быстро смастерили стропы и опустили гроб в могилу. А потом стояли какое-то время с опущенными головами, пока их отец читал молитву.

Клею предстояло надолго запомнить этот момент. Дождь, пропитывающий его плечи, холодный и злой, как смерть, паутина, затянувшая открытую калитку в ограде, сломанный серп, наполовину закрытый листьями, у его ног. Голос Шон Рогана звучал еще какое-то время, а потом стих. Он набрал горсть земли и бросил ее на гроб, а потом повернулся и под дождем увел жену обратно в дом. Клей дождался, пока парни засыплют могилу, и они вернулись все вместе. Катал и Мартин — вполголоса обсуждая свои планы. Французская шхуна встанет в полумиле от берега в девять часов и простоит два часа. А фонарь, четыре раза мигнувший с берега, станет сигналом, по которому подадут баркас.

Парни остановились у двери черного хода, чтобы счистить грязь с ботинок, а Клей прошел внутрь. Шон Роган сидел у огня в одиночестве, со стаканом в руке.

— Извините мою жену, полковник. Она ушла прилечь.

Клей присел на край стола:

— Одно не дает мне покоя. Мой слуга находится в Драморе с мисс Гамильтон. Она на время укрылась у отца Костелло. Я думаю: а что, если мне съездить их проведать?

Старик покачал головой:

— Драмор будет кишеть солдатами. Вы засунете голову в петлю, если попытаетесь это сделать.

— А как насчет письма? — спросил Клей.

— Но кто его отвезет? — спросил Шон и снова покачал головой. — Только дурак рискнет высунуть нос из дома в такой день. Каждый человек будет сидеть у своего очага и делать вид, что он знать не знает о том, что случилось в Драмор-Хаус. — Он наклонился вперед. — Не беспокойтесь, дружище. Позднее я дам знать девушке о том, что с вами сталось. Если она действительно вас любит, то пойдет за вами и на край света.

Клей неторопливо кивнул:

— Возможно, вы и правы. По крайней мере, с ней Джошуа. Он позаботится о ней.

— Конечно, я прав, — сказал Шон Роган. — Мертвый вы ей будете ни к чему, правда?

Мартин и Катал вошли в комнату и придвинулись к отцу. Они были одеты для путешествия в твидовые пальто для верховой езды и держали в руках шляпы.

Шон Роган посмотрел на них и спокойно проговорил:

— Вам лучше не беспокоить вашу мать. Она и так достаточно пережила за сегодня.

Мартин был близок к тому, чтобы расплакаться, и старик сурово посмотрел на него и схватил его за руку.

— Если ты распустишь нюни перед полковником, я тебя никогда не прощу. — Он улыбнулся и протянул руку. — А теперь ступайте, как хорошие мальчики. Не позорьте свое имя и пишите нам время от времени.

Они обменялись рукопожатиями, и, когда торопливо выходили из комнаты, Мартин изо всех сил сдерживал рыдания. Шон Роган встал, и, когда повернулся лицом к Клею, в его глазах стояли слезы. Он протянул руку:

— Вы уж присмотрите за ними — ради меня, полковник.

Клей долго жал ему руку, вглядываясь в эти большие, спокойные глаза.

— Мы славно повоевали вместе, Шон Роган, — сказал он.

Едва заметная улыбка тронула губы старика.

— Еще бы, полковник. Еще бы. — Он снова опустился в кресло, и Клей поспешно вошел из комнаты и двинулся по коридору. К тому времени когда он показался на крыльце парадного входа, парни уже вывели лошадей из конюшни. Они уселись верхом, и Клей спросил:

— Куда мы поедем отсюда?