На родном Оилтоне

Спуститься скрытно вниз не представлялось возможности, поэтому я поправил на себе одежду, отдал Роберту парализатор, а сам зажал в ладонях метательные ножи. И спешащей походкой чуть ли не сбежал в подвал. Возле первых же дверей направо стояло двое весьма мощных парней. Руки они сложили на висящих на шее автоматах, но завидев меня к куркам даже не потянулись.

— А ты чего сюда забрёл?! — довольно грубо окликнул меня один из них.

— Мне срочно нужен комендант Шилони! — произнёс я решительно. Но что-то во мне охранникам не понравилось. Может слишком уж короткие брюки, а может и моя слишком «располневшая харя». Они стали снимать руки с цевья автоматов, а второй сделал мне шаг навстречу:

— Занят он! Ты же знаешь….

Что я должен был знать, меня совсем не интересовало. С такого близкого расстояния я никогда не промахивался: одновременный взмах двумя руками и оба ножа вошли врагам в глазные отверстия. В два прыжка я преодолел разделяющие нас три метра и бережно поддержал падающие трупы. Не хватало им ещё своим грохотом предупредить находящихся в комнате допросов. А ко мне уже на цыпочках приближались Роберт с ребятами. Он же первым и обратил внимание на дверь:

— Смотри! Без ручек и даже прорези для карточки нет. Только сенсор….

— Знать бы, на чей отпечаток он настроен! — с досадой прошептал я.

— А если гранатой? Должно разнести….

— Сразу же надо врываться вовнутрь, — возразил я. — А будем здесь стоять, и нас посечёт в капусту….. Эх, нам бы комбинезоны иметь! Хоть средней защиты!

— Так что же делать? Может постучать?

— А если им это запрещено? — я с сомнением глянул на уложенные под стенкой трупы. — Могли так правилами и инструкциями обставиться!

— Придётся ждать, пока кто-то оттуда выйдет….

— А время?! — разговаривали мы шёпотом и каждую секунду готовились ударить по двери, если она начнёт открываться. Но пять минуть так и прошли в напряжённом ожидании без положительного результата. Приложив ухо к переборке, я услышал негромкие и монотонные голоса, но ничего конкретно разобрать не смог. Зато в голову пришла идея:

— Они нас услышат! Делаем «весёлый шум»!

Роберт довольной улыбкой одобрил мои действия. Мы подозвали прямо к двери одного из наших помощников, объяснили ему ситуацию, и уже через минуту весь коридор заполнил громкий хохот двоих молодых глоток. При этом третий из нас, напрягая голос, пытался перекричать остальных и нёс совершеннейшую абракадабру из смешных реплик, слов и предложений. Какое — то время в комнате не происходило должной реакции, но потом всё-таки терпение ведущих допрос лопнуло. Я ощутил подрагивание двери, и через секунду она резко распахнулась наружу и на нас стала кричать багровая от гнева физиономия лейтенанта:

— Да что вы себе позволя…!!! — договорить ему не дал воткнувшийся в гортань нож и резкое выдёргивание в коридор. А я в тот же момент уже вкатывался в комнату для допросов. Резко запечатлевшийся кадр в моём сознании, заставил тело действовать дальше в режиме боевого робота.

Цой Тан сидел к нам боком, в кресле-коляске с отсутствующим видом и бессмысленно раскрытыми глазами. Ещё один офицер оторопело смотрел в сторону двери, но правой рукой всё-таки тянулся к большой красной кнопке на краю стола. Третьим в комнате допросов оказался моментально узнанный комендант Шилони, опрокидывающий соседний стол, за которым он сидел в момент нападения и приседающий за его почти непробиваемой поверхностью. В правой руке у него поворачивался в нашу сторону двадцитизарядный «Шмель» с разрывными пулями.

И тут же всё утонуло в грохоте выстрелов.

Первая моя пуля отстрелила кисть руки офицера, спешащего поднять тревогу, а вторая разворотила ему висок и отбросила тело на безопасное расстояние от кнопки. Третья пуля отколола край столешницы, а вот четвёртая содрала добрый кусок скальпа не в меру шустрого коменданта. Но в тот же момент начал стрельбу и Роберт. Его два выстрела превратили вскинутую над столом руку коменданта в развороченное месиво костей и сухожилий.

Но только Шилони до того всё-таки успел сделать один выстрел. И я, с некоторой отстранённостью, увидел струйку крови, вырвавшуюся из моего плеча. И только через десяток секунд почувствовал сильную боль.

«Спокойно! Не дёргайся! — чуть не кричал на меня Булька. — Это я ввожу в рану антисептики, Кость не задета. Кровь уже останавливаю!»

Словно на чудо, я смотрел, как рваная рана на глазах затягивается какой-то серой субстанцией, и боль отходит куда-то на задворки сознания.

«Обезболивающее средство я тебё ввёл, но рукой старайся не шевелить! Особенно резко! — инструктировал меня риптон. — Всё-таки кусок тела у тебя оторвало и не знаю, сколько времени у меня уйдёт на его восстановление и приживление».

Пока я занимался само осмотром и беседой с риптоном, Роберт взял командование на себя. Кто-то перевязывал еле дышащего коменданта Шилони, кто-то выносил бесчувственно тело Цой Тана, а остальные ребята рассыпались по всему подвалу в поисках ещё трёх томящихся здесь узников.