На росстанях

Налюбовавшись боровиками, Лобанович не спеша начал их собирать. Он приседал возле каждого гриба, подрезал ножиком корень, соскребал песок и разный мусор, прилипший к корню. А грибы — как на подбор, молодые, крепкие, тяжелые; шапки их сверху черные, а внизу белые как лен. Ну как не радоваться, глядя на них! Собранные и очищенные боровики счастливый грибник складывал в кучку. Их набралось около сотни. На этом местечке грибов больше не было, и по соседству не попалось ни одного. Кузовка учитель не имел. Он срезал несколько березовых прутьев, связал их тонкими концами и нанизал целых три мониста грибов. С этой добычей он и вошел на хутор.

Встречные хуторяне с любопытством глядели на венки грибов. Порой кто-нибудь не мог удержаться и выражал вслух свое удивление:

— О-о! Вот это грибы! И так рано появились! Где это вы набрали их?

Учитель отвечал, ничего не утаивая. Пока он дошел до Антонины Михайловны, несколько хуторянок отправились осматривать грибные моста. Удивилась также и Антонина Михайловна.

— Что же вы будете делать с ними? — поинтересовалась она.

— Отдаю их вам. Что хотите, то и делайте, Антонина Михайловна.

— Ну, так у нас сегодня будет фриштик…

Антонина Михайловна стала перебирать грибы, чтобы приготовить их по своему способу. Одна только Лида не проявляла никакого интереса к добыче своего учителя, и это немного обидело его.

— Лида, ты любишь собирать грибы? — спросил он.

Лида виновато улыбнулась.

— Я никогда не собирала их. Землянику я люблю собирать…

— Эх, Лида, Лида! — с укоризной сказал учитель, и глаза его загорелись.

Он вспомнил свое детство и свои грибные походы. Целая вереница разнообразных картинок, образов прошла перед его глазами. Он не мог сдержаться, чтобы не рассказать об этом.

— Нет для меня ничего лучшего на свете, как ходить одному по грибным местам и собирать боровики. Люблю я их. Они словно мои друзья, только говорить не умеют. Встанешь, бывало, раненько, пойдешь в лес, захватив кузовок, на облюбованные заранее места. В лесу еще темно, ждешь, пока рассветет, чтобы первому осмотреть грибные места. А в лесу так тихо, так хорошо — ну, просто хочется петь песни! Ты понимаешь это, Лида?

Лида не понимала этого. Она слушала учителя, но думала в эту минуту о чем-то другом. Вопрос учителя застал ее врасплох. Улыбнувшись виноватой улыбкой, опустила голову и тихо проговорила:

— Так рано я никогда не вставала, а ходить в лес одна боюсь.

Ее ответ охладил пыл воспоминаний учителя. Но он нисколько не обиделся да Лиду: зачем было впадать в такой телячий восторг? На мгновение Лобанович замолчал.

— Вот в том-то и дело, Лида, что ты рано не встаешь и не была в лесу до восхода солнца… Ну, да ладно, — прервал себя учитель, — будем заниматься, если моя экскурсия в лес не удалась, — иронически закончил он.

Добрых два часа занимались они, хотя сидеть в хате за надоевшими учебниками и отмахиваться от мух, когда за окном светло, зелено, просторно, удовольствие небольшое. Но ведь нужно повторить все пройденное. Учитель собирался в скором времени поехать в Микутичи к своим друзьям и старался до отъезда как можно больше подучить Лиду. Повторяли грамматику, синтаксис, делали грамматический разбор, писали диктовки, решали задачи. Там, где в подготовке не все шло гладко, учитель не отступал, пока Лида полностью не усваивала того или иного вопроса. Порой она в таких случаях впадала в отчаяние.

— Ничего из моего поступления не выйдет, — говорила Лида. Недовольство и безнадежность слышались в ее голосе.

— Об этом, Лида, ты не думай. Ведь если ты начнешь вбивать себе это в голову, то и в действительности ничего не выйдет. Веселее смотри на вещи!

Учитель терпеливо объяснял девушке то, что было усвоено ею не совсем твердо. Когда ей становилось наконец все ясно, она веселела.

— Ну вот, видишь? Не нужно опускать руки перед трудностями, — подбадривал ее учитель.

Вообще же теперь Лида стала серьезнее и вела себя по отношению к учителю сдержанно и даже как бы немного холодно. После известного случая за полотняной занавеской она не выходила встречать Лобановича и не провожала его, когда он возвращался с хутора в Верхань.

— Ну, сделаем перерыв, — сказал Лобанович и поднялся.

Лида осталась сидеть за столом. Она думала о поездке Лобановича в Микутичи. Почему-то ей не хотелось, чтобы он туда ехал. Сказать же об этом учителю она не отваживалась.

— Чего задумалась, Лида?

Лида еще ниже наклонила голову.

— Так, ничего.

Помолчав немного, она подняла глаза на учителя и тихо сказала:

— Не надо вам ехать в Микутичи.

Лобанович удивился.

— Почему?

— Так, — ответила Лида, — не знаю. Но не ездите.

Учитель больше ничего не добился от Лиды. Она встала из-за стола и выбежала из хаты.

Тем временем Антонина Михайловна поджарила грибы, щедро заправила их сметаной.

— Давайте немного перекусим. Попробуйте моей стряпни и скажите, гожусь ли я в кухарки.

Она застлала стол чистой скатертью, принесла тарелки, крестьянскую закуску, поставила графинчик наливки и грибы.