На рубеже двух эпох

Но, если бы она не была бережливою, мы не получили бы образования: трое - высшего, а трое - среднего. Старший брат учился в фельдшерском училище (после уездного), Надежда - в учительской школе, Александр после семинарии стал священником, я и Сергей кончили Санкт-Петербургскую Духовную академию и оставлены были при ней профессорскими стипендиатами. Лиза после гимназии (с медалью) поступила на высшие женские курсы. Я описал все это подробно, чтобы показать, каким невероятным, совершенно исключительным путем нам, деревенским жителям, можно было получить тогда образование! Я из всей округи знал лишь одного мальчика, Комарова, из села Марьянки, пошедшего вслед за нами в уездное училище. Умненький, худенький был. Отец его - высокий, богомольный, за всей службой, бывало, все читает на память, вслух шепча какие-то свои молитвы, точно не слушая ничего, что пели и читали в церкви.

Вспомнил еще одну характерную подробность. По законам нашего времени дети "податного сословия" (даже и доселе не понимаю этого термина: ведь какие-то подати и налоги платили все) не имели права учиться в средних и высших школах. И нам для этого нужно было "отписаться" от крестьянства: "народ" должен был дать на это согласие. На деле это было легкой и формальной процедурой. Отец или мать со мною сходили в волостное правление, верст за семь от дома. И, кажется, поднесли бутылку вина волостным старшине и писарю, и те беспрепятственно выдали какую-то бумажку, что я теперь "отписан". Но, кем же я стал после этого, не понимаю и сейчас. А крестьянское происхождение все иногда давало немного себя знать. Еще в духовной школе товарищи обычно спрашивали: "Ты чей сын?" - "Священника!" Это очень почетно. "А ты?" - "Диакона". Уже ни то ни се. Псаломщика - и вовсе невысоко, но терпимо. "А ты?" - "Крестьянина!" Бывало, говоришь, а самому стыдно, что ты из крестьян: черная кость, низшее сословие, мужики...

В семинарии товарищи были уже умны и деликатны и не заводили подобных разговоров между собою, но старшие, начальство, еще раз упрекнули меня этим...

А теперь воротимся назад.

Решивши хоть одного попробовать учить выше, родители, больше мать, должны были ехать со мною в Тамбов, за 90 верст от Кирсанова, чтобы у самого начальства справиться об условиях поступления...

Бедные мы пошехонцы! Казалось бы, нужно просто написать письмо за семикопеечной маркой в канцелярию духовного училища с вопросами, и получили бы мы полный и точный ответ. Но нам, неучам деревенским, и не верилось, чтобы так легко можно было добиваться справок: жизнь приучила нас к мысли, что все достается с особым трудом. Да еще сомнение будет одолевать: напишут ли ответ? Не рассердится ли там какое-нибудь начальство на такую нашу дерзость? А потом что будет?.. Да и точно ли напишут, чтобы мы все поняли?.. Нет, уж лучше самим как-нибудь добраться в этот далекий и пугающий Тамбов!. Нужно тратиться на железную дорогу? Ну что же поделаешь! Раз решились попробовать, уж тут "заплачут денежки". А лишь бедняки знают, как трудно расставаться с "почтовыми" деньгами! Плач, а отдавай!