На рубеже веков. Дневник ректора

9 марта, понедельник. Сегодня «гуляем» праздничную компенсацию за 8 Марта, легшую на воскресенье. В чем-чем, а в нерабочих днях в неработающей стране правительство всегда щедро и справедливо. Институт после гатчинской паузы я нашел в сносном состоянии. Лев Иванович, к сожалению, ничего не сделал в том списке заданий, которые я дал ему, уезжая. Преподавательские часы не подсчитаны, количество контрольных работ, которыми мы душим наших студентов во имя выполнения нормы для преподавателей, не учтено, учебный план не совершенствуется. У меня времени хватает, чтобы держать институт на плаву: платить зарплату и отбиваться от внешних сил, которые все время заносят лапу на скверик возле Пушкинской, на старинное здание, на ощущение благополучия, которым институт живет. За время отсутствия вышла «Советская Россия» с полосой моего интервью. Это старое интервью для «Правды», которое делал Виктор Кожемяко и куда я добавил в финал две страницы. Отнести ли это за счет крупного тиража газеты или за счет какого-то нового для меня качества, но отклик на этот раз оказался мощнее и заметнее. Не исключаю, что это относится и на счет в известной мере нового для меня принципа высказывать самые сильные для меня вещи без помощи политической аргументации. Было много звонков, но радости это не дало, потому что скучаю по «художественной» прозе.

Все праздники читал рукописи абитуриентов. У меня возникло даже хорошее настроение: в этом году, не в пример прошлым, больше самостоятельных и ярких рукописей, хотя пока безусловного лидера и нет.

Решил, что с первого курса начну и свою новую книгу о литературоведении. На каждую свою «вводную» лекцию по литературоведению на семинаре буду сажать стенографистку.

Сейчас еду на презентацию книги Инны Макаровой. Книга у нее замечательная, и мне нужно выступить.

10 марта, вторник.

Вчера вечером ходил на презентацию книги Инны Макаровой. Несмотря на несколько современно-выспренное название, книжка хорошая. Никаких сведений счетов. Наблюдения. Письма. Собственно письма и делают всю эту книгу: письма Инны к матери в Новосибирск и письма студентки Инны на родину. Здесь чрезвычайно много культурных подробностей и подробностей времени. Как занимался Герасимов со своими студентами. Как ему помогла Тамара Федоровна Макарова, как принимались художественные и политические решения в искусстве. Или, например, картинка парикмахерской, куда бедную Инну потащили краситься для роли.

«Сегодня была в «Национале» в парикмахерской с Тамарой Федоровной. Это такое шикарное заведение, что просто ужас! Одни иностранцы. Дамы самые шикарные, пока я там была, приходили и Ладынина, и жены Моисеева и Пастернака. А что же делала я? Меня завили на шестимесячную, сейчас сижу блондинкой, и вы думаете, это все? Завтра в одиннадцать часов к этому же мастеру и еще раз покрасят, чтобы совсем была белая, а мне идет. Это лучший мастер. Наверное, очень дорого — платила Тамара Федоровна. Да, потом поедем к косметичке Тамары Федоровны, и она мне брови подергает, они очень густые, и придаст другую форму».

Сколько деталей, штрихов времени. И еще один портрет студентки Макаровой: отсутствие амбиций, невероятное трудолюбие, принятие строя и стремление жить в области, которой она посвятила жизнь.

В Белом зале Союза кинематографистов состоялось что-то среднее между творческим вечером Инны Владимировны и презентацией. Инна одним бреднем захватила всех. Выступали Володя Егоров, я, Георгий Жженов, Виктор Мережко, который вел вечер и обозвал меня Владимиром, новые друзья Макаровой из «Киношока», муж Миша Перельман. Показали отрывки из «Молодой гвардии». До чего же хорошо и не постарело! Я говорил довольно удачно, об актрисе, о необычности ее книги, о «Молодой гвардии», которая остается одним из самых значительных мифов двадцатого века, и лепты кинематографистов в этот миф. Говорил и о русском национальном характере актрисы.

Как налетела общественность на легкий фуршет!

В связи с книгой Макаровой вспомнил лет десять назад разразившийся скандал. Инна снималась в фильме по сценарию Майи Ганиной, дамы, видимо, подружились, Ганина написала прекрасную повесть, которая была опубликована в «Новом мире». Но детали были слишком узнаваемы. В первую очередь для самой Инны и ее актерского окружения. Это обычный случай, когда пишешь слишком с натуры. А вот Марсель Пруст всю жизнь описывал своих родных, мать, теток. Интересно, что все они похоронены на Пер-Лашез под одной блестящей гранитной плитой. У меня лично уже наступило время, когда я сочиняю.

Звонил Станиславу Куняеву — пригласил его на работу. Поэт он серьезный, достойный, но, честно говоря, приглашаю его я как ответ на зимний поступок Тани Бек, когда она сняла из моего предвыборного плаката свою фамилию. Теперь пускай покрутится и пообщается со Станиславом Юрьевичем. Твердо решил, что и на прозу возьму Петю Проскурина.

На час задержал семинар. Потому что был в посольстве Белоруссии у посла Владимира Викторовича Григорьева. Мое письмо к А.Г. Лукашенко сыграло свою роль. На всякий случай привожу его текст: