На руинах Империи

Фредди, всё ещё улыбаясь, быстро шёл по Мейн-стрит. Нет, какой день! Сколько живу, такого не было. Ну, устраивали скачки. Но чтоб вот так, отделив кровных, и чтоб настоящая ковбойская трасса… Ну, друг перед другом выставлялись, кто чего может. На коне там, с кольтом… Нет, как же здорово всё сделали! И розетки эти, и призы… Самого чуть слеза не прошибла, когда призы вручали. Эркин – молодец, конечно, из кожи вылез, но сделал. Говорят, он вчера чуть ли не сам с этого обрыва прыгал, всё место искал. Всё из Резеды выжал. Стервозная кобыла, а смотри, как прошла, без сбоев. И управляемость показала, и прыгучесть, и резвость. Как на заказ. Когда после всего, они с Джонни, наконец, пробились друг к другу, первое, что сказал Джонни, это о Резеде. Они и собирались её продавать. Как рабочая лошадь ни к чертям не годится. Только что смотрится неплохо. Но после такой скачки… Джонни за неё сможет как следует взять. Вот только не знал, как с парнями это уладить. Особенно с Эркином. Лошадь – не бычок, с ней работаешь. Вот Дьявол, месяц с ним воевал, сам сказал, что продавать, на хрена конь, с которым неделю воюешь, чтоб три дня нормально работать. А продавал – сердце ныло. Дьявол, стервец, когда повели, оглянулся ещё, так ведь чуть вдогонку не кинулся. Отдам деньги – верни коня. Эркин из-за бычков – отбивных ходячих – психовал, а с Резедой три месяца работал, сделал ведь кобылёшку. Сам, правда, не заметил, как сделал. И ничего, понял всё парень, спокойно отнёсся. Ей и впрямь как скаковой лучше будет. Ну, вот и «Прима». Надо делать лицо и начинать работу. Если там сидит этот, что приценивался, то розетки сразу Джонни отдать. При всех. А уж Джонни их в дело пустить сумеет.

Сохраняя равнодушное выражение, Фредди небрежно толкнул дверь гостиницы, скользнул взглядом по кивнувшему ему портье за стойкой и поднялся в игровой номер.

Как и вчера, он не глядя прошёл мимо стрёмщика Дикси, и поравнявшись с Джонатаном, с еле заметным кивком положил перед ним обе розетки и сел в кресло за его правым плечом. Джонатан кивнул, продолжая тасовать колоду.

– Это ваши, Бредли?

– Лошади? – улыбнулся Джонатан. – Да, обе мои.

– Так как насчёт моего предложения? Я бы приобрёл комплект.

– О каком комплекте вы говорите? – Джонатан изобразил непонимание. – Обеих лошадей?

Джонатана сразу поддержали остальные лендлорды.

– Действительно, вы же занимаетесь только скачками. Зачем вам рабочая лошадь?

– Да, этот второй, Принц, так, Бредли? Принц – обычный ковбойский конь для пастьбы.

– Под комплектом я понимаю лошадь с наездником, – высокомерный тон любителя скачек заставил многих нахмуриться и покоситься на сидевшего тут же Старцева.

– Срок его контракта истекает, – спокойно сказал Джонатан. – Поговорите с ним… о новом контракте.

– Много чести. Раньше эта проблема решалась намного проще.

– Да, – вздохнул пожилой лендлорд. – Когда их сегодня построили после скачек… я вспомнил старое время. Тогда на торгах они так и шли. В комплекте.

Старцев насмешливо улыбнулся, и кто-то в тон говорившему закончил:

– Прошлые времена остаются в прошлом.

– Да, – энергично кивнул черноволосый лендлорд-южанин. – Жалеть о прошлом – это не жить в настоящем.

– Резонно, – кивнул Джонатан, сдавая карты.

Наступило недолгое, но сосредоточенное молчание. Карты у всех были сложными, и игроки какое-то время обменивались только самыми необходимыми словами.

– А я бы приобрёл у вас эту кобылу, Бредли, – южанин собрал карты стопкой, глядя на Джонатана. – Перспективная лошадь.

– Моё предложение было первым.

– Вы говорили о комплекте, а я о лошади.

– Разумеется, это дешевле.

– У меня свои наездники, а что касается дешевизны… Сколько вы за неё хотите, Бредли?

– Или она у вас тоже… на контракте?

– У вас странный юмор.

– Ну-ну, джентльмены, – Джонатан источал благодушие. – В принципе я думал её продавать, но после скачек…

– Вот именно, Бредли. После скачек. Кто у вас будет с ней работать? – южанин заметно распалялся с каждым доводом. – Ваш наездник, индеец со шрамом, так? Его неопытность видна сразу. Удачная скачка, не спорю. Но она показала потенциал не только лошади, но и всадника. Это именно удача. Работать надо с обоими. Кто это будет делать? Вам надо налаживать имение. А ей нужна трасса, рацион и тренинг. Ежедневный, по особому графику. Вам это невыгодно, вернее, нерационально. А оставить их вдвоём без постоянного контроля – это загубить лошадь.

– Здесь я поспорю, – пожилой лендлорд задиристо вздёрнул голову. – Я работал с индейцами. К лошадям они относятся очень бережно. И вообще к скотине.

– Под загубить я не имею в виду, что он будет её избивать или морить голодом, или попросту загонит. Он не подготовит её к скачкам. Просто потому, что не знает, как это делается. С ним самим работать и работать. И я бы не сказал, что пара удачная. Он тяжёл для неё и вообще для наездника.

– Но ловок.

– Согласен. Ловок, смел, готов рисковать, чувствует, в общем, лошадь, даже, я бы сказал, умён. Но слишком тяжёл. Именно поэтому я и говорю о лошади. Что вы скажете о такой сумме, Бредли?