На руинах Империи

– Бери, раз дают, – огрызнулся Эркин и продолжил: – Я ж до четырнадцати в питомнике жил. Потом… словом, семью я в двадцать лет увидел, когда в имение попал. И то… Я ж скотник, в Большой Дом только в пузырчатку заходил. О семье хозяйской из болтовни рабской знаю.

– Пузырчатка – это что? Комната наказаний?

– Да, сэр. Только новокупленные, ну, кто до того в других имениях был, говорили, что нигде такого нет.

– Вторая степень, пункт семь, – быстро сказал Фредди. – Ты понял, Джонни?

– С ума сойти! Это же пытка, пыточная камера.

– Может быть, сэр. Но пороли тоже. Правда, редко. А так просто били, без пайка оставляли. Ну, и пузырчатка. Оставь, Андрей, я не завожусь. Я не об этом. О семье. Вот вы о сестре своей говорили, сэр. Я думаю, если бы с хозяевами моими что случилось бы, не стала бы их старшая о младших заботиться. Нет!

– Это её ты маленькой стервой называл? – усмехнулся Фредди.

– Да. Её и хуже называли. Вообще-то у неё одно на уме было. Хозяйка уедет куда, так она сразу в её спальню лезет, к спальнику. Криком от неё, говорят, кричали. Ни одного раба не пропускала, чтобы в штаны к нему не залезть, с надзирателями со всеми перевалялась.

– Подожди. Ты у Изабеллы Кренстон был? – быстро спросил Джонатан.

– Да, сэр. Только звались мы говардовскими.

– Это её девичья фамилия, – Джонатан как-то странно улыбнулся. – Так это она экономию на рабской каше наводила?

– Да, сэр. А что, вы её знаете, сэр?

– Встречал несколько раз, – Джонатан улыбался, но глаза его зло сощурились. – А маленькая стерва – её дочь, так?

– Да, сэр. Маргарет.

– И её в заваруху не пристукнули?

– Не знаю, Фредди. Хозяйку с хозяином и двоих младших я видел. Но после заварухи уже. А её нет, – Эркин усмехнулся. – Я и об остальных не тосковал, а уж об ней-то… Так я о чём говорил. Вот мать, отец, дети. Семья?

– Семья, – кивнул Джонатан. – Я знаю, о чём ты думаешь сейчас. Но они Говарды. А у Говардов… всё иначе.

– Да, сэр, но я это уже потом понял. А тогда думал, что у всех белых так. А что, сэр, – Эркин всё-таки немного опьянел. – У вас с Говардами свои счёты? Вы так говорите о них…

– Да, – твёрдо ответил Джонатан. – Ты прав. И я сквитаю его.

– Удачи вам, сэр, – улыбнулся Эркин.

– А у тебя к ним что, нет счёта? – спросил Андрей.

– Есть, – кивнул Эркин. – Только… Ладно, не хочу сегодня об этом. Хорошо так было.

– И опять ты прав, – улыбнулся Джонатан. – Не будем о них. Ты же победил, так?

– Я выжил. Значит, да, победил, сэр.

– Кто выжил, тот и победил, – кивнул Андрей. – Значит, что, переиграл я охранюг?

– И за это выпьем, – усмехнулся Фредди. – Эркин, ты попробуй в кофе коньяк налить.

– Он лучше ещё сахару положит, – засмеялся Андрей.

– Пока ты весь не стрескал, – ответно рассмеялся Эркин.

– Берите виноград, парни. Тоже, наверное, не пробовали никогда.

– Не помню, а ты?

– Я точно нет.

– А что, там не подавали?

– Да нет, не видел. Сладкий какой. А это что?

– Это лимон. Осторожно, он кислый. Так не ешь, попробуй в кофе положить.

– Ага, спасибо, сэр. Андрей, ты тоже попробуй так.

– Ага, хорошо.

– Хороший коньяк, Джонни.

Джонатан оглядывал стол и сотрапезников. Смеющиеся, подтрунивающие друг над другом парни, блаженствующий Фредди. Да, ужин удался. И Эркин, разумеется, прав. Раз они выжили, прошли по краю Оврага и не упали, значит, победили. И сам он свою схватку с Говардом выиграл. Он выжил, и он не один…

– А я не знал, что кофе с лимоном… так вкусно. Дома мы чай пили.

– С лимоном?

– И с вареньем, – засмеялся Андрей.

– Смотрю, сладкоежки вы оба.

– Ага, – радостно согласился с очевидным Андрей.

Эркин допил кофе и больше наливать себе не стал. Аккуратно ощипывал гроздь винограда, держа её на весу за черенок.

– А есть люди, которые каждый день так едят?

– Нет, Эндрю, наверняка нет, – засмеялся Джонатан. – И если такое каждый день, то это уже обычно. И не так вкусно.

– И слишком дорого, – вздохнул Андрей. – Вот разбогатею…

– Это с чего ты разбогатеешь? – засмеялся Эркин. – С колки дров? Или с погрузки?

– А с игры! – Андрей озорно подмигнул Джонатану.

– Игровые деньги ненадёжные, – возразил Эркин. – Пришли легко и уйдут легко. С игры жить – это без дома, без ничего, одним днём жить.

– Это ты прав, – кивнул Джонатан и улыбнулся. – Сам не знаешь, насколько прав.

Эркин быстро взглянул на него, опустил на мгновение ресницы, но тут же опять смотрел уже открыто.

– Нет, Андрей, с игры ты не разбогатеешь. Да и… обыграешь не того, тогда что? Нет, надо хорошую работу искать.

– Надо, – кивнул Андрей. – Вернёмся, осмотримся и тогда думать будем. Сейчас чего загадывать?

– Тоже верно, – кивнул Фредди. – Скажу вам, что и Джонни тогда говорил. Учитесь. Больше знаешь, больше умеешь, больше шансов устроиться.

– Знать, уметь… Это хорошо, конечно, – кивнул Эркин. – Если б я в имении не работал, туго бы весной пришлось. Да и сейчас… Учиться, говоришь… Оно так. А жить на что, пока учишься? И за учёбу платить ведь тоже надо.

– А вы по очереди, как мы с Джонни, – предложил, улыбаясь, Фредди.

– Ага, – Андрей кивнул с такой невинной физиономией, что Эркин насторожился. – И кто больше успел выучиться?