На румбе — Полярная звезда

После поворота на выход в Западный залив катера набирают скорость, постепенно переходя с «малого» на «средний», а затем на «полный» и «самый полный», несутся на зюйд, где предполагается нахождение «противника». Все средства технического и визуального наблюдения в действии. Командиры, боцмана, комендоры и торпедисты пристально вглядываются в даль. На экранах радиолокаторов радиометристы узнают знакомые очертания берегов, мысов, островков, иногда проходящих судов. Но все это не то. А то, чего все ждут, возникает внезапно.

На головном катере появляется сигнал — атаковать «противника» торпедами. Быстро заняв свое место, катера начинают противоартиллерийский зигзаг. Резкие повороты вправо и влево должны сбить артиллеристов врага, не дать им пристреляться.

Вперед вырывается катер Иванова. Его задача не из легких. Заняв наиболее удобное место с учетом ветра, он должен пронестись вдоль всего отряда боевых кораблей противника и протянуть дымовую завесу, прикрыв атаку других катеров дивизиона. Дымзавесчик в бою почти смертник. По нему бьет артиллерия противника в первую очередь. Стрелков невольно вспоминает Быкова. Это он в 1944 году во время дерзкой атаки нашими катерами конвоя противника под ураганным огнем всех огневых средств врага протянул дымовую завесу, обеспечив успешную атаку своим боевым собратьям, и только чудом остался в живых.

Но что это? Катер Иванова застопорил ход, не дотянув дымзавесу, и, отвернув влево, вышел из атаки. Он «условно подбит», и теперь уже катер лейтенанта Платонова завершает начатое Ивановым.

Другие катера ринулись вперед, чтобы, пронзив дымный шлейф, выйти вплотную к «противнику» и кинжальными ударами торпед поразить его боевые корабли.

В дымовой завесе — видимость нулевая. Едкий дым затрудняет дыхание.

— Аппараты товсь!

Еще несколько секунд мрака — и, выскочив из темной полосы, катера ложатся на боевые курсы. Командиры прильнули к прицелам. Последние поправки введены.

— Залп!

От мощного рывка торпед катера останавливаются: такова огромная сила отдачи от вылета торпед.

Резко переложив рули, командиры бросают свои катера на курс отхода. Теперь надо как можно быстрей оторваться от «противника» и, может быть, снова успеть скрыться под спасительную дымовую завесу. Правда, при новых средствах обнаружения дымовая завеса не может лишить видимости корабли «противника» и те на экранах локаторов видят катера, и все же катерники чувствуют себя уверенней, вновь войдя в темное облако дыма.

Всего несколько минут отделяют дивизион от момента обнаружения «противника», а как много сделано и пережито за это время.

Вскоре радисты катеров приняли радиограмму:

«Атака прошла успешно, потоплено три корабля «противника». Благодарю за службу. Командир части».

Итак, месяц подготовки прошел не даром. Задача выполнена с оценкой «отлично».

БОЦМАН ЛИТОВЦЕВ

— Боцман, что это у вас там булькает по правому борту?

— Плавать учу, товарищ командир.

Боцман торпедного катера старшина 1-й статьи Литовцев, молодой ясноглазый красавец, смущенно улыбаясь, поглядел в сторону Стрелкова, давая жестами понять: мол, так надо.

— Не понял, боцман.

— Так то ж Леонов, моторист. Третий год служит на катере, а плавать не умеет. Вот я его и учу.

Стрелков подошел к левому борту и заглянул вниз. В двух метрах от него, пуская пузыри и отчаянно цепляясь за штерт, конец которого держал боцман, барахтался старший матрос Леонов. Второй конец штерта опоясывал его туловище. Когда голова моториста совсем уже уходила под воду, боцман натягивал штерт и поднимал пловца на поверхность отдышаться.

— Не крути башкой, — спокойно пояснял Литовцев. — Руками и ногами работай. Как я тебя учил? Ну?

Леонов усиленно забарабанил ногами, изображая кроль и неуклюже поднимая руки над водой. Вместо гребка он пытался ухватиться за штерт. Тогда боцман давал слабину и Леонов вновь уходил под воду.

— Боцман, прекратите самоуправство.

— Какое ж это самоуправство, товарищ командир? — искренне поразился боцман, и в глазах его застыло недоумение. — Это ж добрая наука. К вечеру будет уметь плавать, ручаюсь. Инстинкт самосохранения сработает чисто.

— И многих вы уже выучили плавать этим варварским способом? — заинтересовался Стрелков.

— Да, почитай, всех, кто не умел, — с достоинством ответил Литовцев. — До Леонова были мотористы Калинин и Карпов, торпедный электрик Аметов. Аметов, так тот с первого захода поплыл. Правда, ругался здорово.

Подошедший Аметов, грузноватый, невысокий, подтвердил слова боцмана. А когда Литовцев и продрогший Леонов скрылись в кубрике, добавил:

— Я, товарищ командыр, и раньше умел плавать, только растерялся, когда боцман столкнул меня в воду. Много хитрый у нас боцман. У-у-у, какой хитрюг, — и смуглое его лицо расплылось в добродушной улыбке.

«Хитрюг» тем временем уже обхаживал мощного молодого комендора Поротикова.

— Ты откуда, Иван, прибыл к нам?

— Сибиряк я, однако, — степенно отвечал Поротиков. — А что?

— На реке, небось, плавал? — не унимался боцман.