На румбе — Полярная звезда

Вот и сейчас, после просмотра кинофильма в кают-компании, когда все разошлись на отдых, я услышал за переборкой кряхтение и сопение. «Наверно, вестовой Юрий Семенищев, укладывается спать». И как бы в подтверждение услыхал его голос:

— Эх, старость не радость. Вот она, наша жизнь моряцкая. Полежим, что ли, пусть отдохнут старые косточки.

Я невольно усмехнулся. Юрий Семенищев, молодой, жизнерадостный, розовощекий парень, юморист и вдруг «старые косточки»! Семенищев, или, как его просто в команде звали, Семечкин, пользовался особой симпатией в экипаже. «Виной» тому были его добродушное лицо, веселый нрав и постоянная готовность к действию. Не знаю, кто первый придумал, но фамилия Семечкин ему очень подходила. Он даже откликаться на нее начал.

Помню, как-то на вечерней поверке, когда старшина дошел до его фамилии и дважды повторил «Семенищев» — молчал, хотя стоял почти рядом. И только, когда сосед толкнул его в бок и прошептал: «Семечкин, тебя вызывают», очнулся и четко ответил: «Я».

— Не спите в строю, — сделал замечание старшина.

Хороший спортсмен и организатор спортивных соревнований, культурного досуга, Семенищев был нужным и желанным в экипаже человеком. Особенно он был хорош на концертах, где неизменно читал стихи, как правило, — героические, о подводниках… Ходили слухи, что он и сам занимается стихотворчеством, впрочем, тщательно скрывая свое увлечение.

Вот каким был наш «Семечкин», как любовно звали его друзья. И вдруг… «Старость — не радость!» Тоскливая интонация, с которой были произнесены эти слова, совершенно лишила меня покоя.

И я зашел в кают-компанию. У правого борта, рядом с радиоустановкой, сладко потягиваясь, стоял Семенищев. Он уже предвкушал близкий отдых и вид у него был умиротворенный и какой-то особенно домашний. Он как-то по-детски потянулся и сладко причмокнул. Увидев меня, Семенищев не растерялся, подтянулся и бодро отрапортовал:

День пролетел. Окончен бой,
И нам горнист сыграл отбой.

Семенищев любил говорить стихами и знал много наизусть.

— Откуда цитата?

— Не помню. Кажется, Алексей Лебедев, а, впрочем, не ручаюсь.

— А по-моему, это не Лебедев. Фамилия автора — Юрий Семенищев. Могу даже сказать, когда и на чем написаны эти стихи. У меня сохранилась салфетка, случайно оставленная на буфете. Почерк не вызывает сомнений.

— Да, было дело под Полтавой.

— Ну, положим не под Полтавой, а в Атлантике. А вот стесняться стихов не надо. Нам в походе они сейчас ох как нужны! А что, если нам объявить конкурс на лучшее произведение о походе?

Семенищев оживился, даже глаза заблестели.

— А что, верно. Думаю, многие примут участие. Опять же новый интерес в жизни появится. А то некоторые у нас не по годам апатичные стали.

— Да, на старые косточки, на жизнь нашу моряцкую жалуются, — не удержался я.

— Один ноль в вашу пользу, — рассмеялся Семенищев. — Только я это не серьезно, так, к слову пришлось.

— Я так и понял.

Спать уже не хотелось. Мы сидели с Семенищевым в кают-компании и разрабатывали условия конкурса. Решили стихами не ограничиваться. Пусть будут рассказы, очерки, боевые листки, рисунки, памятные значки и модели, но обязательно на тему похода. Вскоре условия были подработаны.

— Ну, встряхнем мы теперь публику, — радовался Семенищев. — Кстати, подоспела Малая подводная спартакиада, проведем КВН между боевыми сменами. Некогда будет скучать после вахты, да и жизнь потечет полнее. Да, мы вчера с торпедистом Васильевым решили готовить и выпускать юмористическую радиогазету «Смешинка».

— А чья идея?

— Васильева.

— Молодец Васильев. Думаю, что получится неплохо, особенно если будет и элемент самокритики.

Я имел в виду отдельные нарушения в службе со стороны Васильева, но простодушный Семенищев не понял намека и все принял в свой адрес:

— Будет и обо мне, я знаю несколько интересных моментов. Уж за это вы не беспокойтесь.

Я от души рассмеялся простодушию и незлобивости Семенищева: «Хороший парень!»

Семенищев, улыбаясь, продолжал:

— А знаете, так спать хотелось еще недавно, а вот сейчас ну ни чуточки не хочется. Совершить бы что-нибудь такое, если не героическое, то хотя бы интересное.

Он лукаво заглянул мне в лицо и уже просительно добавил:

— Может, попробуем и прикинем первую «Смешинку». А?

— А как же Васильев?

— Пока без него, с вами. Он не обидится, уверен. А потом уже с ним продолжим это дело.

— Ну давай.

И мы засели за выпуск первого номера «Смешинки», который должен был развеселить моряков.

НЕПТУН

О появлении Нептуна на корабле написано так много что вроде бы уже и добавить нечего. И все же.

В этом походе мы не должны были переходить экватор и Нептун явился к нам не традиционно. Сделать его приход тайным на подводной лодке дело немыслимое, но для многих это событие все же стало неожиданностью.

В десять часов утра в центральном отсеке на переговорном устройстве загорелась лампочка и раздался характерный звуковой сигнал. На связь вызывал кормовой отсек.

— Слушаю, — переключил нужный тумблер командир.