На румбе — Полярная звезда

— Да, сразу после училища.

— А я год назад окончил училище, в Баку, уже дважды сменил местожительство. Сначала в Советской Гавани служил, а теперь, вот уже два месяца, — здесь.

— А семья? — поинтересовался Сергей.

— Семьи пока нет, один, — лейтенант почему-то смутился. — В начале службы одному, понимаешь, как-то легче.

— Да-а, — неопределенно протянул Сергей. — Ну, а как здесь живут?

— Как живут? — переспросил дежурный. — Даже не знаю, что и сказать. По-разному. Те, кто давно здесь — привыкли, а недавно пришедшим — скучновато. Правда, здесь интересней, чем в Советской Гавани, — есть что посмотреть, есть кому себя показать. Но, наверно, все-таки все зависит от человека, от широты его интересов.

— Конечно, — согласился Стрелков, — но мне здесь определенно нравится.

Резкий телефонный звонок прервал их беседу. Дежурный схватил трубку и четко отрапортовал;

— Дежурный по дивизиону.

На том конце провода, видимо, был кто-то из старших, потому что дежурный подтянулся и отвечал коротко, как подобает в разговоре с начальством:

— Я слушаю… Так точно, товарищ командир звена, здесь… Да, да, передаю, — он кивнул головой Сергею. — Тебя, Быков.

Сергей, волнуясь, взял трубку.

— Да, я… Слушаю вас, товарищ капитан-лейтенант.

— Ну, как устроились? — интересовался Быков. — Эту ночь переночуете в дежурной комнате, а завтра найдем вам угол в офицерском общежитии. Пока, извини, лучшего варианта нет. Питаться будете в кают-компании, дежурный покажет. Вот и все.

— Спасибо, товарищ капитан-лейтенант, мне все равно.

— Вот и хорошо. Об остальном — завтра.

Быков повесил трубку, а Сергей еще стоял некоторое время, слушая короткие гудки в трубке и чему-то улыбаясь. Из этого состояния его вывел дежурный:

— Кстати, Сергей, не обращайся к Быкову — «товарищ капитан-лейтенант».

— А как? — удивился Стрелков. — Я ведь по уставу.

— По уставу-то по уставу, да на катерах есть неписаная традиция обращаться по должности. К командиру катера — товарищ командир, к командиру звена — товарищ командир звена и так далее.

— Ладно, учту, — кивнул Сергей.

Его буквально распирало от наплыва радости и счастья, вошедших в его жизнь. Оглядев комнату дежурного, брошенные на окно папки с инструкциями, телефон, сейф, чемоданы в углу, он нисколько не расстроился от этого неуюта, а наоборот, даже счастливо подумал: «Вот я и на месте. Теперь этой мой дом и моя судьба».

Сергей долго устраивался на ночлег, медленно прокручивая в памяти события этого удивительного дня, и жалел только об одном, что рядом не было Кати.

КАЮТ-КОМПАНИЯ

Проснувшись, Сергей не сразу сообразил, где находится. Огляделся: стол, стулья, телефон, сейф… Только дежурного не было.

«А-а… — вспомнил все сразу. — Ну и денек же выдался вчера. Боевой!»

Сергей пружинисто вскочил с койки, сделал несколько приседаний и наклонов вперед, назад и в сторону и стал одеваться, от полноты чувств напевая тихонько:

Не спи, вставай, кудрявая…

«Хотя у тебя там, Катюша, еще вчерашняя ночь! Тебе эта песня не подходит, — мысленно разговаривал он с девушкой. —

Спи, моя радость, усни…

Вот это другое дело».

Стрелков выглянул в коридор. Слева, у окна, с деловым видом сидел новый дежурный, здорово похожий на вчерашнего. Такой же худой и высокий. — Строкин.

— А, проснулся, лейтенант, — приветствовал он Сергея. — Намаялся, небось? Вчера еще двое молодых лейтенантов прибыло. Один, кстати, ваш, фрунзевец. Иванов Борис. По батюшке не помню.

— Борька? — обрадовался Сергей. — Наш, наш. Это хорошо.

— Ну, Стрелков. Пора нам и на завтрак.

Кают-компания находилась совсем рядом. Надо было только подняться немного на сопочку по ступенькам к двухэтажному жилому дому, в первом подъезде которого внизу и помещалась кают-компания катерников.

Бросив фуражки на вешалку, лейтенанты прошли в зал. Сергей воображал кают-компанию солидным помещением с дубовой мебелью, мягкими креслами, уютными столиками, ковровыми дорожками и дорогими картинами, изображающими морские баталии.

А тут — просторная большая комната с двумя колоннами посередине. Напротив входа буфет, в левом углу раздаточное окно из кухни. Квадратные столы с белыми скатертями. На них небольшие вазы с букетами полевых цветов. На каждом столе — хлебница, масленка, сахарница, солонка, перечница, горчичница и столовые приборы на четверых. На стенках простенькие натюрморты.

«Обыкновенная столовая, — разочарованно подумал Сергей. — А, впрочем, довольно милая».

Зато окна кают-компании с одной стороны выходили к крутому склону сопки, а с другой — к заливу.

Слева у окна за столиком уже сидели три офицера, среди которых Стрелков увидел Быкова. Тот, приветствуя, поднял руку.

— Прошу разрешения к столу, — обратился к нему Строкин. — А ваше место, Сергей, — обернулся он к Стрелкову, — справа у окна с видом на море. Пока не подошли остальные новички, располагайтесь по своему усмотрению.

Сергей занял место вполоборота к окну, так чтоб и залив был виден, и вся кают-компания. Почти тотчас к нему подошла молодая хрупкая официантка в кружевном кокошнике.