НА РУСЬ!

– Почему её, а не меня?

Ко всему безразличные небеса подобные крики слышали не один миллион раз и всегда оставались равнодушными. Не может солнце светить одинаково для всех, и если ты не баловень судьбы, то тебе уготованы рай на небесах и великие страдания на земле.

Окружающий мир во всём своём многоцветном великолепии в одно мгновенье стал серым и безликим. Моя мечта, моя любовь, моя Адзи смотрела на меня угасающим взглядом. Круг замкнулся. Вечность сделала свой очередной ход. Я прижимал хрупкое тело любимой женщины к груди и чувствовал, как из него вытекает жизнь. Рядом суетился Барони, нодаже у него не было веры в исцеление своей принцессы.

– Её надо к святому источнику, – сказал он, потупив глаза. – Боги освятили надеждою воду жизни, она ей поможет.

Я раньше слышал об этом источнике (гораздо позже, в тысяча девятьсот восьмидесятых, он станет называться Анненские Воды),но находился он не близко. Выбраться из осаждённой крепости и добраться до него представлялось практически невозможно. Но если имеется хоть один шанс из тысячи, его надо использовать. Тем более я знал, что если отправлю Барони, то он обязательно дойдёт. А иначе как бы я его встретил в 1933 году? Даже если не удастся спасти Луизу, молодой тудири должен жить, в противном случае разорвётся связавшая нас цепь событий.

– Диландай! – прохрипел я.

– Я здесь, командир.

– Только тебе верю, тебе и Барони, – произнёс я, глядя ему в глаза. – Ты всё слышал?

– Всё.

– Сможете?

– А как ты?

– Я вас прикрою, а потом догоню. Воспользуйтесь подземным ходом.

– Давай лучше я? – взгляд куина стал просящим.

Но я знал, что если монголы не найдут моего тела, они не успокоятся – по всем тропам устремятся отряды преследователей. И тогда, обременённые раненой, мои друзья вряд ли сумеют уйти. А я хотел, чтобы Луиза жила и родила дочь. Барони её вылечит, я был в этом уверен. Парень настоящий тудири, и я не раз убеждался в его могуществе.

И вот небольшой отряд из восьми человек скрылся в подземном ходу. Я поднапрягся и сдвинул рычаг, удерживавший массу камней над входом. Раздался грохот. Когда пыль улеглась, я увидел, что место входа надёжно замуровано.

– Вот и всё, – произнёс я вполголоса. – Все пути отрезаны.

Слышались крики монголов, добивающих раненых. Мне показалось, что в живых остался лишь я. Поднявшись на стену, я встал в нишу, прикрывавшую спину и бока, готовый отдать свою жизнь, нозадорого. И вот на стене показались первые враги. Они бросились на меня, азартно размахивая кривыми саблями.

– Накось, выкуси! – хмыкнул я, отводя удар клинка первого противника одной саблей и взмахивая второй.

Удивлённые глаза монгола на отлетающей в сторону голове тоскливо посмотрели на остающееся на месте тело. Вероятно, в первый и последний раз судьба подарила им такой шанс – посмотреть на себя со стороны. Я же больше не смог подмечать все тонкости происходивших вокруг меня событий. На меня навалилась куча озверевших монголов. Они все во чтобы то ни стало хотели полоснуть меня саблей.

И вновь моя душа покинула тело и наблюдала, как прижатый к крепостной стене воин бьётся с насевшими на него врагами. Две сабли в руках устроили настоящий хоровод смерти. Камни под ногами стали скользкими от пролитой крови. Он уже стоял окружённый горой трупов, сбиваямон- гольскую прыть.

Наконец-то не стало желающих лезть в мясорубку из сверкающей стали.

– Вот так-то, – удовлетворённо произнёс воин, утирая локтем мокрое от пота лицо. – У нас не забалуешь.

– Урус, ты покойник! – в бессильной злобе завыли стоящие по сторонам монголы. – Мы выпустим твои кишки и подвесим тебя на них на самой высокой ёлке!

– Было бы любопытно на это посмотреть, – усмехнулась моя душа, вернувшись в своё тело. – Ну чтоесть ещё желающие отправиться на встречу с великим Тенгри?

Желающих не было. Но и продолжаться так долго не могло.

«Сейчас вызовут лучников», – отрешённо подумал я. Но произошло то, чего я совершенно не ожидал: откуда-то сверху на меня упала сеть и прочной паутиной окутала руки и ноги.

– А-а-а! – бросились ко мне стеснявшиеся до этого враги. Я попытался выхватить нож и располосовать мягкие оковы, но слишком ничтожным было расстояние, разделявшее меня и монголов. Поняв тщетность своих усилий, я гордо выпрямился и прищурился навстречу летящей ко мне смерти.

«Всё-таки не один ухожу», – подумал я почти счастливо, почувствовав, как нож в моей руке вспарывает брюхо нарвавшегося на него воина. После этого в голове вспыхнул разрыв гранаты, и всё погрузилось во тьму.

И вот теперь, придя в себя, связанный и болтающийся на конской попоне, я понял, что судьба приготовила мне новые испытания. Но я жив, и значит не всё ещё потеряно.

– Истыбай! – послышался голос командира. – Уруса ни в коем случае не развязывать. Если будет нужда, то только под прицелом пятёрки стрелков с готовыми для стрельбы луками. Уж слишком этот багатур прыткий.

– Слушаюсь, повелитель, – осклабился мой страж. – От меня не уйдёт.

– Что ты всё радуешься, чмошник? – раздражённо произнёс я. – Достойная слава для воина – трястись от страха перед раненым и связанным противником!