НА РУСЬ!

«А процедура перевязки за столько веков ни капли не изменилась, – подумал я, наблюдая за его манипуляциями. – Только наша медсестра вместо лезвия использовала бы свои зубы».

– О чём ты думаешь! – возмутился дремавший до поры, до времени внутренний голос. – Нас везут на верную смерть, а он медсестёр вспоминает. Лучше сиди и придумывай, как нам с целым хребтом остаться.

– Ты думаешь, что я удостоюсь чести быть казнённым таким способом?

– Не ты, а мы, – поправил меня голос. – Мы ведь принц.

– На каком языке изволил говорить достопочтенный Аян? – назвал меня чжурчжэньским именем Вэй.

Оказывается, я говорил вслух.

– Это язык племени руссов, – не стал секретничать я, ведь китаец и сам был рабом.

– Не знаю, – покачал он головой. – Пань Гу создал землю для многих племён и народов.

– Это мой народ, – произнёс я. – И скоро его земли зальют реки крови. Хан Бату готовит поход на Запад.

– А ты откуда знаешь? – взглянул на меня китаец. – О том, что поход всё-таки состоится, заговорили совсем недавно.

– Ну, ты-то ведь знаешь, – ушёл я от ответа.

– Я знаю потому, что был не только лекарем убитого тобой Кучу, но и летописцем. А решение о походе в страны запада принималось на курултае, и ты никак не мог о нём знать.

– А почему Бату? – спросил я.

– Так это же улус его рода.– Пожал плечами старик.

– Даже если они ещё не были завоёваны?

– Завоевание всего мира – это дело времени. Армии монголов настолько сильны, что Чингисхан, разделяя всю землю на улусы для своих детей, не сомневался, что может быть по-иному.

– А откуда ты знаешь, как меня звали при дворе императора Цзинь? – поинтересовался я.

– Я не всегда был рабом хана Кучу, – задумчиво прищурился Вэй. – Когда-то я был придворным лекарем высокопоставленных особ. Я видел тебя, принц Аян, ещё до разгрома империи.

«Мир тесен, – подумал я. – Интересно, а мог бы он мне помочь?».

– О помощи меня не проси, – словно прочёл мои мысли китаец. – Я не воин и слаб телом и воинским духом. Я слишком привязан к жизни, чтобы рисковать ею.

– Жизнь и смерть определяется судьбой, – произнёс я. – Понимаю.

– Могу тебе сказать, что армией будет командовать не Бату.

– Не понял! – удивился я.

Я был действительно удивлён. Все исторические источники, о которых я знал, говорили о том, что набегом на Русь командовал Батый. А китаец говорил, что не он. Где же кроется правда?

– Кроме Бату в Северные страны идут ещё одиннадцать принцев царской крови, – пояснил лекарь. – Угэдэй- хан – хитрый лис. Хоть этот улус выделен старшему сыну Джучи, но он боится отдавать армию под единоначалие молодого хана. Он и с отцом его не очень ладил, и поэтому опасается бунта.

– Откуда тебе всё это известно? – покачал я головой. – Словно ты присутствовал на всех военных советах.

– Я учёный и лекарь при особах царских кровей. Я умею слушать и делать выводы. Я очень бы хотел тебе помочь, но боюсь, что моя помощь будет только такой, принц Аян.

– Хорошо, – кивнул я головой. – Продолжай.

– Эта история началась в те времена, когда жену Чингисхана захватили меркиты. Из плена Бортэ вернулась с новорожденным. Имя ему дали Джучи (так называли путников, прибывших в гости). Чингисхан назвал ребёнка своим, но, как показало время, этого оказалось мало. Злые языки нашёптывали, что на самом деле Джучи – ребёнок меркит- ского плена.

– А как было на самом деле? – не выдержал я.

– Об этом знает только Борте. До самой смерти Чингисхан и Джучи сомневались в своём кровном родстве. Сомнения. – Задумчиво произнёс Вэй. – Сомнения в верности, дружбе, любви – это страшный яд, который разъедает душу и выжигает из неё благоразумие. Чингисхан никогда не показывал своих сомнений. Один лишь раз он позволил чувствам взять верх, заподозрив Джучи в предательстве. Но когда всё выяснилось, он раскаялся в этом. Джучи действительно был болен и не мог приехать к отцу по его приказу.

– А как это может помочь мне? – спросил я.

– Разногласия, – поднял указательный палец вверх лекарь. – Если тебе удастся сбежать, то тебе необходимо идти к Бату. Меж собой все Чингизиды считают его внуком не чистой крови. Ему приходится нелегко. Ты знаешь, как зовут молодого хана люди его улуса?

– Я с ним ни разу не встречался.

– Его зовут Саин-хан, что значит добродушный.

– Ничего себе добродушный! – не выдержал я. – Залил кровью всю Европу. Разорил города и страны.

– Как это ни прискорбно, но смерть и кровь являются непреложным законом войны. Бату никогда не был кровожадным. Несмотря на свою молодость (ему сейчас двадцать семь лет), он всегда исходил из принципов разумности.

– Но всё-таки, почему именно Бату? – не мог понять я Вэя.

– Звёзды говорят, что линия твоей судьбы будет непрерывна только с линией хана, – ответил лекарь.

Озадачил меня Вэй, конечно, здорово и даже звёзды сюда приплёл. А как быть с Угэдэем? Он Великий Хан всех монголов, и не Батыю тягаться со своим дядькой.

«Жизнь покажет! – махнул я как обычно рукой. – Из плена бы только выбраться».

Глава 3.

ВСТРЕЧА