На рыдване по галактикам

— Ты меня, похоже, даже не за полную дуру, а за реального ксеноморфа держишь. Можно подумать, истинная царица или там королева зирков рыдван монаршим визитом удостоила… Вот уж не предполагала, что меня с особой голубых кровей попутать так легко. Ну, если всерьез боишься с голоду гравиботинки откинуть — собственными лилейными ручками напеку тебе тех самых огнеметных пирожков. После них ты быстрее колымаги этой летать начнешь, в карманах сможешь особо срочные и секретные грузы доставлять, — ехидно прибавляет Ярка и досадливо смахивает ухнувший ей с одного из кораблей на голову хороший сугроб.

— А ты злая, — хмыкаю я. Получи, идиот. Расписочку накатать не забудь.

— Кто это там зирками раскидывается? — косится на нас через могучее плечо Цилли. — Взяли моду совать их везде, надо и не надо. Слово-то срамное донельзя. Молодежь пошла…

Рори наперегонки с автокаром катятся впереди, прокладывая колею в непрерывно заметаемом снегом поле. Умница мой отрастил себе полозья на лапах и чешет, не увязая в сугробах.

— Меня прадед всему плохому научил, так что это как раз таки дурной привет из прошлого, — ворчит Соколова себе под нос, поддавая ногой снежный ком, который неожиданно разражается возмущенной трескучей тирадой и на поверку оказывается каким-то одноруким ржавым механизмом на гусеничном ходу. Он увязывается за Яркой и еще долго, поскрипывая, тащится следом, влекомый то ли планами черной мести за поруганное механическое достоинство, то ли надеждами отыскать тот благословенный оазис, где каждому роботу наливают щедрую порцию масла и не бросают покрываться инеем и коррозией среди бескрайнего летного поля.

В здании космопорта мы долго отряхиваемся по примеру Рори от снега, потом Цилли интересуется у дежурного, где тут рынок запчастей и как нам туда добраться? Тот из местных, похож на двухметровый сноп шерсти, и когда он невнятно буркает что-то в ответ, я даже ротового отверстия разглядеть не могу. Не пойму, спереди оно вообще у него или еще где? Но Цилли это бу-бу вполне устраивает, и она машет нам с Соколовой рукой, веля топать следом.

С той стороны космопорта на стоянке, заметаемой ставшими вдруг невероятно крупными снежинками, переминаются с ноги на ногу огромные… кто-то. Ну, такие же практически снопы, только раз в пять больше и на четырех точках опоры. А, может, и на шести — не разберешь. Это, похоже, местный вид транспорта, потому что на спине у каждой животины этакая башня, в которых скучают возницы. Едва завидев клиентов, они сигают со своих скотинок вниз и набрасываются на нас, чего-то гудя и размахивая мохнатыми ручищами.

— Может, на шлюпе лучше полетим? — предлагаю я, придерживая Рори, готового впиться в шерстяную ногу самого напористого таксиста. — Что-то мне подсказывает, что это не очень быстрый вид транспорта. Возможно, он даже кусается.

Соколова тут же принимается гудеть в ответ, должно быть, азартно торгуясь. Мой переводчик выплевывает обрывки фраз, из которых понятно, что дерут с нас три шкуры, а они у нас далеко не мохнатые. Цилли тоже начинает заводиться, активно жестикулируя.

— Погода нелетная нынче, — не без яда в голосе бросает Ярка в мою сторону, не отвлекаясь от процесса коммуникации, который проходит на все более высоких тонах. Неужто уже началось, и мы ввяжемся в драку, и шагу не успев сделать от космопорта? Но взяв самую оглушительную ноту, таксист вдруг издает утробный звук, с полминуты со свистом выпуская отдающий ароматами чеснока и мокрой псины воздушный поток через затерянный в густой шерсти рот (а может, и нос), а затем торжественно кивает на своего бравого рысака. Соколова уже чешет тварь то ли за ухом… то ли под хвостом — разобрать, где какой конец зверюги, невозможно. Но та явно млеет и сама подставляет под руку морду… или филей. Цилли экономии ради отключает автокар и привязывает его к заду скотины веревкой. Лучше б мы просто спросили дорогу и на нем и поехали…

— Эта самая лучшая, — заявляет Ярка, вдоволь намиловавшись с волосатым чудищем. — Только про ремни безопасности лучше не забывать. Парень уверяет, что эти крошки весьма… прыткие на ходу.

Карабкаться на спину зверюги приходится, цепляясь руками за шерсть. Рори тоже пальцы себе отращивает по такому случаю. Не самый удобный способ, конечно. Впрочем, скотина не возражает. Усевшись на жесткую скамью, пристегиваюсь, как посоветовал эксперт, и жду обещанных неистовых скачек. Возница усаживается впереди, шмякает скотину мохнатыми пятками, та хрюкает, как гигантский як, и, качнувшись, неторопливо сдвигается с места. Очень неторопливо. Бум! Одной ножищей. Бум! Другой. Бум! Третьей. Башня начинает раскачиваться, а меня тут же начинает мутить. Бешеная сверхзвуковая все не наступает, и я, подбавив температурки на пульте управления костюмом, ехидно интересуюсь у эксперта, когда же мы поскачем? Цилли тычет возницу кулаком в плечо, задавая тот же самый вопрос на ломаном местном наречии. Тот опять принимается гудеть и фыркать, из всего потока понимаю только «чай» и «ложечка».