На рыдване по галактикам

Док наш Шу-Хар-Ман-Итер-Утухенгаль, чью родную планету мы не так давно миновали, в анатомии и физиологии гуманоидов земного происхождения понимает не больше, чем я — в брачных танцах воробьиной гидры. Это уж мы убедились за месяцок-то полета. Просто родичи его, все десять, прям повернуты были на нашей планете и ее истории и прям мечтали, чтоб дитятко поближе к землянам устроилось в жизни. Медакадемию он там, у себя, закончил, потом уже на Землю в ординатуру прилетел, по программе обмена кадрами. Только учился он так же прилежно, как и я, раз и его на «Дерзающий» в итоге занесло.

Девица теперь сверлит восхищенным взглядом втихаря долбящего хвостовым щупальцем по зависшему сканеру Шухера — подлизывается, не иначе. Затем она вдруг, забыв на сей раз спросить разрешения у капитана, начинает издавать какие-то чудовищные звуки. Первая мысль, которая залетает в голову — эпилептический припадок или острая передозировка Тасиного печенья. Однако док вместо того, чтобы спасать пациентку от приступа удушья, вдруг буквально растекается по полу от счастья и отвечает той таким же карканьем и скрежетом.

— Родная речь, любимый сериал, — пуская из ушей пузыри, которые, должно быть, соответствуют слезам умиления, шепчет док. — Может, вы даже в курсе, что было в последней серии? Проклятый передатчик прервал трансляцию на самом интересном месте… Вы поэтому мой скафандр выбрали, правда?

— Мать моя барокамера, вы хоть предупреждайте… — бурчу я.

— Короче, развлекайтесь тут сами, у меня еще дел по самую глотку, — говорит Варг. — Из-за тебя малявка пролезла на судно — ты с ней и возись. Приказ мой слышал. И манатки собрать не забудь, — велит он мне.

— Есть, сэр… — вздыхаю я мрачно. Все, ринулась моя жизнь под откос, сгинула, как приснопамятный Первый Караван переселенцев… звездная пыль им пухом. И мне.

Дождавшись, пока док наконец врубит свой планшет и отсканирует чип паразитки, внеся ее данные в регистрационный журнал, а также заглянет ей в пупок (чего он там отыскать надеялся, интересно, кроме пирсинга со встроенным медиаплеером да катышков от хлопкового белья?) и вынесет вердикт «Здорова», я киваю в сторону коридора.

— Пошли… накормить тебя велено. Очень рекомендую кулинарный шедевр нашей Таис не Афинской — печенье какого угодно вида, формы и содержания.

— Спасибо, за двое суток во как надегустировалась, — скидывая личину полудурка-новобранца и враз избавляясь от восторженно-экзальтированных ноток в голосе, хмыкает источник всех моих бед. Передо мной, по ее милости — уже практически вычеркнутым из списков летного состава, она ломать свою комедию нужным не считает.

— Очень жалко, что у тебя аллергии на него не оказалось. Могла бы сдохнуть тихонечко и так в виде полуфабриката еще лет тридцать пролетать, — язвлю я.

— Ты мне спасибо сказать должен, а если бы на борт проник какой-нибудь смертельно опасный организм? И причинил вред экипажу? — заявляет мелочь противная.

— Так он и проник. И причинил! Меня из-за тебя уволили! Сама слыхала, к кому. Повторять срамно.

— Мой прадедушка, тот еще старый матерщинник, меня туда двадцать лет как командирует, и ничего, я до сих пор на месте в этой реальности, — пожимает плечами чудовище, пальцами приглаживая стоящие торчком, точно антенны, волосы. — Пока до Нимы дошкандыбаем, кэп еще передумает, всего-то надо сделать что-то такое, что убедит его — этому старому корыту без тебя просто труба.

— Топай… советчица фигова, — закатываю я глаза. — Невелика потеря, в общем-то.

В пищеблоке пусто и уже прибрано после обеда. И тошнотворно пахнет новой порцией печева. Тася радуется при виде нас так, словно мы ее ближайшая родня, сто двадцать парсеков пешком в гости отмахавшая. Навалив и мерзавке, и мне за компанию по миске рагу, она с улыбкой сообщает зайчихе:

— Как хорошо, что вам больше не надо прятаться в морозильнике! Для живых организмов слишком низкие температуры.

— Ах, вон оно что, стакнулись, значит… — швыряю я ложку через весь стол. Во-первых, до этого хорошо поел. Во-вторых, аппетит пропал навсегда.

— И долго вы с Бо собирались нелегала укрывать?! И не ври, что он ничего не знал! Решили от меня избавиться, да?! Нашли отличный повод?! — наезжаю я. — Может, это ты ее на судно и притащила?!

— В мои функциональные обязанности не входит сообщать о наличии или отсутствии живой органики на борту, — возражает Тася, задрожав пухлыми губками. А об участии Бо ни полсловечка! Вот же паскуда синтетическая! Ловко как, а?!

— Волшебное рагу, — покосившись на робота, быстро говорит бессовестная, юзающая подхалимаж в промышленных масштабах, органика. — Ты просто сокровище, Тася. Даже моя мамочка так не готовит.

— Кушайте, не обляпайтесь… — бурчу я. Настроение и самооценка скатываются в самую глубокую черную дыру, какая только существует в обозримой вселенной. Похоже, я реально и специалист никудышний, и даже человечишко так себе.

— Спасибо! — расцветает Тася. — А я вот для вас тортик готовлю. Клубничный.