На самом дальнем берегу

— Вполне честно.

— В таком случае, ты не открыл нам всего, что знаешь.

— Если бы я был уверен, то сказал бы. Я ничего не знаю, но догадываюсь о многом.

— Позволь мне пойти с тобою.

— Должен же кто-то охранять эти врата…

— Это дело Привратника…

— Речь идет не только о Вратах Рока. Оставайся здесь, наблюдай восходы и смотри, светлы ли они. Следи за каменными стенами, чтобы видеть, кто их пересекает и куда обращены их лица. Ибо есть брешь, Торион, есть некий прорыв, некая рана. Я отправляюсь искать именно ее. Если я сгину, тогда, может быть, ты сможешь найти ее. Но пока жди. Я прошу тебя дождаться меня здесь. — Затем он заговорил на Древнем Языке, Языке Творения, на котором произносятся все настоящие наговоры и заклинания и от которого зависят все великие свершения магического искусства; и еще, очень редко, на нем разговаривают с драконами. Учитель Призываний не стал больше возражать, лишь склонил свою высокую голову перед Верховным Магом и Арреном и удалился.

Было тихо, лишь потрескивая горели дрова в камине. Снаружи, за окном, сгущался тусклый бесформенный туман.

Верховный Маг пристально смотрел на огонь, словно совсем забыл о присутствии Аррена. Мальчик стоял чуть в стороне от камина и не знал, что ему делать — то ли попросить разрешения уйти, то ли ждать, пока его отпустят. Из-за этой нерешительности он почувствовал себя одиноким и всеми покинутым; снова вернулось вчерашнее ощущение, что он всего лишь крохотная пылинка, заброшенная в темное, бесконечное, неведомое пространство.

— Сначала мы направимся в Хорт, — сказал наконец Ястреб, повернувшись спиной к огню. — Туда стекаются новости со всего Южного Простора, и, если повезет, там мы найдем какую-нибудь путеводную нить или хотя бы намек, где ее искать… Твой корабль все еще ждет в бухте. Иди поговори с капитаном, пусть он вернется с вестью к твоему отцу. Я считаю, что мы должны отбыть как можно скорее. Завтра на рассвете приходи к лестнице у лодочного причала.

— Господин мой, а что… — голос мальчика на мгновение дрогнул, — …что ты намерен искать?

— Я не знаю, Аррен.

— Но в таком случае…

— …как я могу найти это? И этого я тоже не знаю. Быть может, оно отыщет меня. — И он чуть насмешливо улыбнулся Аррену, но в сером свете утра, проникавшем в окна, лицо его показалось принцу словно отлитым из железа.

— Господин мой, — сказал Аррен, голос его больше не дрожал, — это правда, что я происхожу из рода Морреда, если только можно быть уверенным в родословной, уходящей в такую невообразимую древность. Если я смогу послужить тебе, то сочту это за величайшую удачу и честь, какая только могла выпасть мне за всю жизнь, и нет ничего в мире, что я делал бы с большей охотой. Но я боюсь, что ты принял меня по ошибке за кого-то другого, более достойного и умелого, чем я.

— Может быть, — произнес Верховный Маг.

— У меня нет ни великого дара, ни умения — ни в чем. Конечно, меня кое-чему учили. Я могу фехтовать и коротким мечом, и длинным, боевым. Я могу плавать в лодке как под парусом, так и на веслах. Я умею танцевать придворные танцы и деревенские. Могу уладить ссору между придворными. При случае могу бороться; умею стрелять из лука, хотя и скверно; зато неплохо играю в мяч с сеткой. Пою, играю на арфе и лютне… И это все. Больше ничего не умею. Чем я смогу быть тебе полезен? Учитель Призываний прав…

— Ах, ты так думаешь? Понимаешь, он завидует. Он считает, что у него больше прав — привилегия более давней верности…

— И куда больше знаний и силы, господин мой.

— Значит, ты предпочел бы, чтобы со мною пошел он, а ты бы остался?

— Нет! Но я боюсь…

— Боишься? Чего?

Слезы выступили на глазах у мальчика.

— Боюсь, что подведу тебя, господин мой, — ответил он.

Верховный Маг снова повернулся к огню.

— Садись, Аррен, — сказал он, и мальчик, подойдя к камину, сел на каменное сиденье возле огня. — Я не принимаю тебя ни за волшебника, ни за опытного воителя, ни за какую-либо сильную личность. Я вообще не знаю, каков ты, хотя рад услышать, что ты умеешь управлять лодкой… А кем ты станешь — этого не знает никто. Но одно мне известно точно: ты — потомок Морреда и Серриада.

Аррен долго молчал.

— Это правда, господин мой, — сказал он наконец, — но…

Верховный Маг ждал, и Аррену пришлось закончить начатую мысль:

— Сам-то я не Морред. Я — это всего лишь я.

— Так что же, ты не гордишься своим родом?

— Конечно, горжусь, ведь именно поэтому я принц. И это налагает такую ответственность — надо все время быть достойным такого происхождения, жить в соответствии с принципами…

Верховный Маг отрывисто кивнул:

— Именно это я и имел в виду. Отказаться от прошлого — значит, отказаться от будущего. Человек — не творец своей судьбы. Он ее либо принимает, либо отвергает. И если корни ясеня сидят мелко, у него не будет царственной кроны.

При этих словах Аррен вздрогнул — его истинное имя, Лебаннен, означало «горящий ясень». Но Верховный Маг не назвал его впрямую, а продолжал: