На самом дальнем берегу

— Я думал, — начал вождь вежливо, но с большим достоинством, — о делах, про которые ты мне рассказал. О том, как люди верят, будто можно после смерти вернуться в свои тела, и как они пытаются достичь этого, забыв почитание богов, пренебрегая своими делами и впадая в безумие. Все это дурные помыслы и великая глупость. И еще я думал, не случится ли нечто подобное и с нами? Но мы не имеем ничего общего с другими людьми, с их островами и обычаями, нас не касается то, что они делают и чего не делают. Мы живем в море, и вся наша жизнь связана с морем. Мы не надеемся спасти наши жизни, хотя и не спешим расстаться с ними. Никакое безумие не коснется нас. Мы не живем на суше, и никогда сухопутные жители не бывают у нас. Во времена моей молодости мы беседовали с людьми, приплывающими на лодках к Длинной Дюне, когда мы высаживались там, чтобы рубить бревна для плотов и строить зимние укрытия. Часто мы видели паруса с Охола и Вельвая — особенно осенью, когда мы шли вслед за серыми китами. Они плыли поодаль за нашими плотами, потому что мы знаем дороги и места встреч Великих посреди моря. Но это все, что я видел и что знаю про сухопутный народ, а теперь они больше не приходят. Может быть, они все впали в безумие и перебили друг друга. Два года тому назад, будучи на Длинной Дюне, глядя на север, в сторону Вельвая, в течение трех дней мы видели дым, как от огромного костра. Может быть, там был пожар, только нам-то до этого какое дело? Мы — Дети Открытого Моря и всю жизнь ходим по морским дорогам.

— Однако, увидев лодку сухопутного народа, которую несло по воле волн, вы подобрали ее, — сказал маг.

— Некоторые среди нас говорили, что это неразумный поступок и что надо бы предоставить лодке плыть по морю до края света, — отвечал вождь своим высоким, бесстрастным голосом.

— Но ты не послушал их.

— Нет. Я сказал, что мы должны помочь людям сухопутного племени, как и было сделано. Но твоя великая забота нас не касается. Если безумие поразило сухопутный народ, то пусть сухопутный народ сам разбирается. А мы следуем по дороге Великих. Мы не можем ничем помочь тебе в поиске. Пока ты среди нас, ты наш гость. Уже немного дней осталось до Долгого Танца, а после него мы повернем на север, поплывем по восточному течению, которое к концу лета вернет нас снова в моря вокруг Длинной Дюны. Если ты желаешь остаться с нами, чтобы исцелить свои раны, — что ж, хорошо. Но если ты возьмешь свою лодку и поплывешь дальше своей дорогой — тоже хорошо.

Маг учтиво поблагодарил его, и вождь поднялся, тонкий и чопорный, как цапля, оставив их вдвоем.

— В невинности нет защиты от зла, — с некоторой резкостью сказал Ястреб, когда они остались наедине. — Тем не менее в ней есть сила добра. Думаю, мы побудем с ними еще немного, пока я избавлюсь от этой слабости.

— Это будет благоразумно, — согласился Аррен.

Телесная хрупкость Ястреба и шокировала, и трогала его; про себя он решил защищать этого человека от его собственной энергии и спешки, внушая ему, что лучше подождать здесь хотя бы до тех пор, пока он избавится от боли, а уж потом плыть куда ему вздумается.

Маг глянул на него, похоже чуть ошарашенный этим комплиментом.

— Они добрые, — продолжал Аррен, не заметив выражения его лица. — Похоже, их миновала та немочь души, которая поразила народ в Хорте и на других островах. Может быть, уже не осталось островов, где нас так радушно встретят и помогут, как этот затерянный в море народ.

— Может быть, ты и прав, — сказал маг.

— К тому же летом они ведут такую приятную жизнь…

— Тоже верно. Хотя, если подумать, всю жизнь питаться холодной рыбой и ни разу не увидеть, как цветет груша, не попробовать воды из родника — брр! По меньшей мере, это скучно.

Затем Аррен вернулся на плот Звезды и продолжал работать, купаться и наслаждаться теплом вместе с молодежью, а прохладными вечерами беседовал с Ястребом и засыпал под звездами. Время незаметно приближалось к кануну летнего солнцестояния и к Длинному Танцу, и течение медленно уносило огромные плоты на юг, в Открытое Море.

9. Орм Эмбар