На самом деле

— Земляк… Слышь, земляк… — раздалось из-за кустов, но он уже не дослушал, а рванул туда сразу, напрямик, проламываясь как танк.

Все было так же. И мужик лежал, весь грязный, и шептал что-то, но Иван уже не прислушивался. Присев на корточки, он вырвал руку мужика из кармана, подхватил пистолет, засунув его во внутренний карман своей куртки, выдрал зажатый в пальцах жетон, отступил на шаг, повернулся и кинулся в метро.

Сейчас, сейчас… Сердце качало кровь. Иван несся по подземным переходам. Знакомое уже багажное окно. Тот же красномордый — ишь, раскормился! Получив чемодан, Иван походил по подземелью, пока не нашел свободный темный угол возле закрытого давно продуктового ларька, присел там на корточки, скинув рюкзак и распахнув его горловину. С щелчком открылись замки, подняв никелированные язычки. Иван с недоумением и опять с нарастающей головной болью смотрел во внутренности чемодана. Какие-то тряпки. Бутылка водки. Пакет пластиковый черный. Он вывернул пакет, и на тряпки вывалилась завернутая в промокшую жирную бумагу жареная курица. Классика!

Что-то щелкнуло в голове. Иван поднялся, вытер руки о полы куртки, сунул руку за пазуху и двинулся к багажному окну, выхватывая на ходу пистолет.

— Где мои деньги? — раздался крик, эхом гуляющий по подвалу. — Где! Мои! Деньги!

* * *

На экране телевизора знакомая сухонькая старушка — консьержка из его подъезда — давала интервью высокой чернявой корреспондентке с длинными красивыми ногами. Сзади суетились высокие чины из милиции. На столе раскладывали пачки стодолларовых купюр.

— …Это же не мое, вот я и решила сдать государству, — пищала тоненько бабка, улыбаясь в камеру.

— А-а-а-а! Товарищи! Граждане! Россияне! Это же мои деньги! — внезапно раздался крик у телевизора.

Там началась возня, какое-то толкание.

— Семен, держи руки, руки ему держи! Какой дурак поставил новости! Сказано: видовые фильмы им, про птичек-кошечек что-нибудь, про природу… Мать вашу… Ваня, Ванечка, мы тебе сейчас укольчик сделаем, и все будет хорошо. Спокойно, Ваня, спокойно… Руки! Руки ему держите, сволочи! Ну, вот же, вот и славненько. Сейчас тебе будет хорошо, сейчас тебе будет спокойно… А тому, кто телевизор включил — премию долой, ясно? С этим кризисом совсем у всех мозги поехали…

Талант

В кабинет директора школы бочком-бочком прокрался какой-то совершенно не местный тип. Городок был маленький, все и всех тут знали — так вот этот как раз был совсем не отсюда. И по одежде, и по повадкам своим осторожным, по прическе странной — чужак.

Он подсел на указанный ему стул, а потом, оборачиваясь на закрытую дверь, полушепотом объяснил свою миссию.

Новое открытие. Гениальное. Оно же — изобретение. Специальный аппарат, испускающий специальные мыслительные волны. Повышает талант ребенка от десяти до ста процентов — в зависимости от податливости мозга. Гарантировано. Но — дорого. Потому что нигде в мире, кроме как тут и прямо сейчас. Проездом. А то, что дело дорогое, так он, проезжий, для того к директору и зашел. Договориться.

— Десять процентов, — сказал он строго, еще раз зачем-то оглянувшись на дверь.

— А звать-то вас как? — спросил директор, как бы невзначай кивнув, соглашаясь.

Был предъявлен паспорт общего образца. Из паспорта следовало, что изобретателя зовут Александром Григорьевичем, фамилия его была длинная — Пиотровский. Вот сама эта фамилия еще раз подтвердила, что все серьезно. Потому что — такая фамилия. Именно такими должны быть фамилии у настоящих ученых и изобретателей. Ну, еще Эйнштейн, конечно. Но у того чистая теория. Формулы непонятные и сплошное емцеквадрат. Тут же — специальные мыслительные волны и настоящий аппарат для их испускания. Экспериментальная модель.

— А на взрослых — никак? — поинтересовался директор.

— Поздно, — вздохнул Александр Григорьевич. — Раньше бы. Хоть даже и перед выпуском из школы, когда уже самые эти таланты пробиваться начинают. Я же к вам — почему? Потому что — школа. Потому что — дети. Ну, и родители еще, конечно. Я же понимаю.

Договорились о завтрашнем дне.

Потом, когда приезжий ушел в гостиницу, директор поднялся к выпускникам и, остановив движением ладони вещающую что-то умное математичку, сообщил, чтобы завтра приносили деньги, потому что будет специальный эксперимент с мыслительными волнами. И многие после этого станут просто талантами.

— Это, — сказал он вполголоса, внимательно глядя в лица, обращенные к нему, — Большой секрет совершенно и новое научное изобретение. Так что кроме родителей — ни-ко-му! Понятно?

Старшеклассники всегда были самыми понятливыми. Они и тут сразу поняли, что не будет какого-то урока, и приняли это с воодушевлением. А деньги… Что — деньги? Перед выпуском они и так летели из семей, так уж сразу и сюда — понятное дело. Тем более — обещали добавить таланта.

* * *