На самом деле

«Как-нибудь» получилось только у того же деда, который будто и ждал их за дверью, когда они примут решение. В дом никого не пустил. Даже девчонок. Хмурился и не понимал намеков. А сарай во дворе на задах открыл. Внутри пахло старым сеном и сухим деревом. В узкое незастекленное окно под самой крышей вливался свежий воздух. И комары.

– Вам тут места хватит?

– Да, спасибо! Все же не в лесу…

– Ну, и ладно тогда, – отвернулся и ушел в дом.

…

Ужинали всухомятку, не рискнув разводить во дворе костер. В дом к печке уже не просились. Дед смотрел на них злобно и бурчал что-то нецензурное про «дезертиров» и «мамкиных вояк».

Над лесом поблескивали зарницы. Накатывался гул. Иногда вздрагивал пол, как в тех домах, которые стоят над линией метро.

– Да какая тут война, что вы! – переговаривались мальчишки. – Теперешняя война такая: ракетой бумкнут, и сразу – тишина. И все. А потом десантники пройдут, зачистят быстренько. А тут – вон как гремит. К дождю, наверное. В степи так бывает. Вроде, небо чистое, вызвездило, только полыхает где-то вдали. А потом как грянет!

– Да какая же тут степь? Вон же лес!

– Так, а за лесом тебе что? Конечно, степь. Там и грохочет, значит.

С тем и уснули, разделившись: девочки – налево, мальчики – направо.

…

– Эй, вставайте! – разбудил их стук в ночи. – Было полбеды, да теперь вся беда. И мчится уже к нам помощь, да где еще она? А нам бы вот только ночь простоять, да день продержаться. Ну, есть еще хоть кто живой? Ночь бы нам, да день…

Спали, как были, в камуфляже, по-походному. Поэтому выбрались из сарая быстро. Перед высоким военным стоял навытяжку старик. «Ел глазами», выкатывал грудь.

– Я всегда готов!

– Нет, дед. Твое время уже прошло. А вот постояльцы твои… Эх, хороши! Ну, что, поможете своим?

– А вы кто такой?

– Да я сам местный. Тутошний. Меня, вон, дед Пахом в детстве не раз крапивой стегал…

– А нечего за чужими-то яблоками! – тут же сварливо откликнулся старик.

– Вот. А теперь я – там, – махнул военный рукой в сторону далекого гула. – Нам там совсем тесно. Просто никак уже. Нам бы людей, хоть сколько. Понимаете, а? Ночь бы всего простоять, да день продержаться. А там уже и наши подойдут.

Он посмотрел на сонных ребят, взмахом руки как отделил девушек, будто отодвинул в сторону. И сам чуть повернулся, показывая, что не для них разговор.

– Девчонок не надо. Им еще рожать. Без них справимся.

– Чего это? – тут же возмутилась Ирка. – Как что, так сразу – в сторону? Нет, уж. Мы – как все.

Людочка мелко кивала, сдвигаясь к парням.

– А вот ты, – черный в ночи палец уткнулся в грудь Юрке. – Ты, гляжу, главный у них? Что скажешь?

– Да я бы с радостью помог. Тем более, «своим», – выделил Юрка голосом. – Только мне завтра народ встречать, организовывать все. Я же сюда не отдыхать приехал. Я же в оргкомитете, понимаете?

– Комитетчик, значит. Понимаю.

– А ты? Парень, ты здорово похож на Че Гевару. Ты не можешь отказать в помощи!

Мишка поправил берет, поднял подбородок.

– Если бы вот за них, – мотнул головой в сторону девчонок. – Или, скажем, за компанию со своими. А так – нет. Я тут нездешний. Проезжий, можно сказать. Ничего не знаю про всякие ваши дела.

А Пашка просто плюнул под ноги и шагнул вперед.

– Ну, пошли тогда, что ли?

– Паш, ты что?

– Пашенька, а как же мы без тебя?

– Старик, завтра ведь народ соберется – как играть без тебя будем?

– Да ладно, ребята… Сказано же – ночь всего простоять, да день продержаться. Ну, раз нет никого больше. Значит, моя очередь пришла.

Они шагнули в темноту и неслышно растворились в ней, будто и не было никого.

…

Утром пришли еще и еще игроки. Потом еще и еще подтягивались, как обычно проспавшие утреннюю электричку. Юрка раздавал задания. Выставили «регулировщика» на повороте. Чтобы сразу в лес всех поворачивал, не через деревню.

Место оказалось просто великолепным. «Оргов» хвалили за это. Тут тебе и холмик вроде небольшой. И река внизу чистая. И кусты разные. И поляна со следами костра – то есть, тут это можно, выходит – костры жечь.

Небо синее. Трава зеленая. Вода чистая. Земляника на склонах. Очень хорошо.

Только Пашка, гад такой, все испортил.

Без него играть было скучно. Не было главного богатыря с его огромным мечом. То есть, меч-то был, только он никому не подошел. Поэтому игру чуть переиначили, сдвинув акценты. Но на память себе записали, чтобы Пашку больше ни в одну игру не звать.

Ненадежный он оказался. Нельзя на таких полагаться ни в чем серьезном.

Пышки

– И-и-ирка-а-а! – в ушах зазвенело от звонкого крика.

Даже зачесалось в ушах. Ну, кто еще может так визжать, кроме Таньки? То есть, давно уже Татьяны, как там ее папу, Петровны, что ли?

– Здорово, Петровна, чего блажишь-то, как прямо не знаю…? – Ирка, несмотря на время года, была по-осеннему сумрачна и хрипло-басовита.