На самом дне (СИ)

Где-то далеко, почти в самом центре Эдема сейчас проходила похоронная процессия. И магическое эхо закрыло сам небосвод. Каждый в мире Эдема видел странное зарево. Всё же у ублюдка хватило чести отправить в другой путь знатных и великих людей. Пусть и с запозданием.

Но Ланс не удивился. И даже, если унять бурю внутри, не мог назвать своего старшего брата бесчестным. Боль разрывала сердце, скорбь терзала душу, грязные оскорбления приходили на ум, но это лишь эмоции. Адрион не являлся чистым воплощением зла, аватаром бога предательства или ещё чего-то в таком духе. Мир не делится на белое и чёрное, на доброе и злое. В произошедшей трагедии виноват не только исполнитель, но и те, кто создал предпосылки, даже те, кто был слеп и наивен. Род Торвандори действительно был великим и значимым, но у всего есть своя цена. Её платит каждый, кто возжелает господства. Её заплатил и Граниир Торвандори, её заплатит во второй раз взявший новое имя Лансемалион Бальмуар. Её будет продолжать платить и теперь уже глава рода Адрион Торвандори. Её придётся заплатить всем, чтобы стать чем-то большим. Её же заплатил и отец Ланса, который очень сильно просчитался и допустил критическую ошибку, которая стала катализатором всех событий. Адрион совершил ужасный и очень тяжёлый поступок, но не потому, что он был злым. Всё куда сложнее.

— Красиво, — продолжала удивляться Ада. — Это какое-то магическое оружие?

— Нет, это магические снаряды создающие красивые узоры в небе. Хотя если ты прислушаешься, то сможешь расслышать раскаты грома. Это взрывы фейерверка. Он был создан для развлечения, хотя может и убить, если взорвётся в руках или на земле рядом со зрителями. А неправильное применение конкретно там используемых моделей, может привести и к уничтожению целых зданий. Всё же расстояние до Эдема очень неблизкое, но мы слышим и звук, и видим зарево. Но этим занимаются профессионалы, так что беды не случится.

— А что празднуют, хозяин?

— Похороны.

— Похороны? Но это же грустно, как можно развлекаться, когда кто-то умер?

— Фейерверк предназначен не только для веселья, как и на похоронах не всегда нужно грустить. Сейчас в главном городе этого мира, в Эдеме, смертные отправляют в другой путь значимых и известных людей. Они не грустят, скорее скорбят, отдают дань памяти и восхищаются какой длинный смертный путь прошли погребенные. Все мы умрём, кто-то позже, кто-то раньше. Об этом можно скорбеть, но не нужно лить переполненные отчаянием слёзы. Лучше поднять тост, вспомнить что жизнь — это не пустой звук, который оборвётся как сыгранная нота. Жизнь — это длинное путешествие, история, которая продолжит существовать в тех, кто окружал погибшего. Смерть — это завершение лишь одного из путей. Об этом нужно помнить. И смерть кого-то должна стать для тебя уроком, бесценным опытом, который нужно впитать.

— Но всё равно грустно, когда близкие люди уходят. Их больше не будет рядом, чтобы рассказать шутку или подставить плечо в трудный момент…

— Воспринимай жизнь не как нечто собственное, а как то, что тебе дали на время. Ты же не собиралась стать бессмертной и жить вечно? Смерть не должна омрачать прошлое, вспоминай о нём с улыбкой. Мёртвые не должны становится обузой для живых. Вместо не нужных слёз вложи силы в тех, кто ещё жив.

После сказанного Ланс отвернулся от горизонта, где продолжали играть вспышки различных цветов, и направился по грязной и вонючей улочке трущоб. Ада недолго постояла на месте, смотря в спину аристократа в чистом и пахнущем цветами фраке. Девушка была из семьи фермеров, крестьянкой, даже писать толком не умела, но дурой она всё же не являлась. Так что её восхищение словами Ланса быстро сменилось грустным пониманием. Этот аристократ был статным, независимым и умным, но вместе с тем в глубине души у него находились лишь грусть и усталость. Чтобы прийти к подобному мировоззрению ему наверняка пришлось испытать на собственной шкуре очень многое.

— Не отходи далеко, — подгонял тем временем свою рабыню Ланс.

— Да, господин, — вежливо кивнула Ада, которая уже поняла в чём дело, и чуть ли не дышала в спину своего хозяина.

Трущобы находились на краю мира, за линией военных укреплений. Здесь не было закона, чести и порядка. В любой момент какой-нибудь «поехавший» мог просто неожиданно напасть. Ланс при всём желании и мастерстве не мог предсказать поведение безумных, ведь те являлись хаотичными и, как неожиданно, непредсказуемыми. Убить мага они бы не смогли, ни при каких условиях. А вот воткнуть нож в сердце Ады — вполне. Ланс просто может не успеть среагировать, если девушка будет находиться хотя бы на два шага дальше.

— Пришли. — Аристократ остановился и упёрся двумя руками в свою трость, после чего задумался. — Ада.

— Да? — рабыня вовремя успела опомниться и через пару мгновений добавила: — Хозяин?

— Чтобы ни случилось, не смей бояться. Просто стой рядом, никого не слушай, не отходи и не будь глупой. Тогда тебе ничего не будет угрожать. Даже не думай сказать чего-нибудь кроме «Да, хозяин» или «Будет исполнено, господин Бальмуар». Ясно?

— Господин?