На самом видном месте. Как сегодня увидеть то, что купят завтра

Идея «оптимально» разработанного продукта имеет свое очарование. Однако для кого и для чего он будет оптимальным? Оптимальность может означать более высокую скорость, более легкий вес, более низкую цену или лучшую функциональность в самых разных областях. Учитывая наличие больше одного понимания оптимальности, как вы собираетесь примирять разные на нее взгляды? И кто это будет решать?

Наша точка обзора естественным образом ограничена разнообразными «центричностями»: этноцентричностью, эгоцентричностью, возможно, даже и эксцентричностью. Насколько трудно нам попытаться понять новый контекст и людей, в нем живущих, настолько легко сбиться с ритма, особенно если ритм этот задается большой корпорацией. То, что не представляется оптимальным для развитых стран, с точки зрения стран мира развивающегося может стать вполне оптимальным, особенно если дело касается цены, которая многим людям, живущим на грани бедности, представляется безусловным средством оптимизации. То, что человеку со средствами может показаться незначительным действием, часто является разумным (и необходимым) методом сокращения стоимости пользования, каковым является, например, исключение издержек на сообщения с помощью уведомительного звонка, когда вы кладете трубку еще до того, как человек на другом конце провода вам ответит.

Разработчики, по природе своей призванные решать проблемы, особенно ограничены «режимом решения вопросов». Постоянное стремление улучшать вещи имеет свои альтруистические мотивы, но когда разработчик не способен уважать решения, уже существующие, особенно те, что эволюционировали благодаря насущным требованиям сообщества, оно выглядит обычным проявлением высокомерия.

Локальное решение может быть лучшим, однако оно работает не всегда, особенно если дело касается вещей, требующих сложных цепочек поставок, что мы наблюдаем в случаях с мобильными телефонами и автомобилями, которые совсем не обязательно должны быть разработаны и произведены на местах в каждой части мира. Но даже корпорации, выпускающие глобальную продукцию подобного рода, должны сами для себя уяснить, что значит «локальный» в тех местах, где они продают свои товары. Последствия непонимания этого весьма реальны. В отличие от того, чему склонны верить мыслители-гуманисты, собственное невежество ведет к верному поражению корпорации, а вовсе не граждан развивающегося мира.

Истинный империализм

Не составит особого труда найти в явлении глобализации что-то, что способно привести вас в негодование: цена на ваш любимый кофе в Starbucks, находящемся вдали от вашего места проживания; беспорядки в Индонезии, вызванные финансовым кризисом в Азии; то, как Apple навязывает корпоративные ценности{113}

, делая невозможным со своей прикладной платформы доступ к распространенному по всему миру контенту для взрослых; логотипы Coca-Cola и Pepsi, нарисованные{114} на труднодоступном, девственно чистом горном хребте.

Или, возможно, вы бы хотели перевести спор о выгоде-любой-ценой на качественно новый уровень. Пожалуйста: агрессивная политика продаж молочных смесей компании Nestle на рынках, где это грозит привести к тому, что матери начнут отказываться от грудного вскармливания; Facebook и Google, бесконечно пересматривающие понятие конфиденциальности в вечном стремлении превращать вашу личную информацию в деньги через новые сервисы; Montasanto, разрабатывающая стерильные семена{115}

, чтобы вынудить фермеров покупать посевной материал каждый год; весьма показательная статистика самоубийств{116} на фабриках Foxconn в Китае; Ericsson, наживающийся на продажах{117} аппаратуры для слежения в таких странах, как Иран; обвинения в расизме{118}, которые получила компания Uniliever из-за рекламы осветляющего крема Fair & Lovely. Клянусь – правительства, корпорации, организации и агентства нуждаются в том, чтобы их контролировали, привлекали к ответственности, а на многих рынках, где одни игроки обладают несоразмерным количеством власти, держали в узде.