На секретной службе

– Тебе придется очень постараться.

С этими словами Марго скрылась в туалете, а Бондарь, убедившись, что никто не собирается ее преследовать, шагнул на крыльцо, закурил и подставил лицо моросящему дождю. На опасливо проскользнувших мимо балбесов в кепочках он не обратил внимания, поскольку их помятые личности не представляли особого интереса. Имея в своем распоряжении Марго, Бондарь рассчитывал выйти на след убийцы в кратчайшие сроки. Правда, подумал он, для пользы дела придется побыть с проституткой не милым, а как раз очень и очень грубым. Но церемониться с ней некогда. И так времени в обрез.

* * *

Бросив взгляд на циферблат часов, Бондарь выругался и вернулся в вестибюль, где по-прежнему не было ни души. Потоптавшись возле двери с символическим изображением женской фигурки, он грохнул в нее кулаком и окликнул:

– Эй, дитя порока! Ты там не уснула?

Ответа не последовало. Из-за двери не раздавалось ни звука. Выхватив «беретту», Бондарь ворвался в довольно вонючую комнатушку и чуть не споткнулся о ноги сидящей на полу Марго. Ее лоб был помечен черной дырочкой с голубоватым ободком, а кафельная стена, к которой она прислонилась, выглядела так, словно ее попытались наспех выкрасить красной краской, пользуясь при этом не кистью, а шевелюрой покойницы.

Она действительно уснула. Тем беспробудным сном, который принято называть вечным.

Бегом вернувшись в зал, Бондарь схватил за шкирку подвернувшегося официанта, заволок его в подсобку и спросил:

– Кто-нибудь выходил из зала во время драки?

– Только баба в черном плаще, – промямлил официант.

– Дальше, – потребовал Бондарь.

– Потом вы с девушкой ушли, а баба в плаще вернулась.

– И?

– И смылась через служебный выход. Я подумал, что она побоялась проходить мимо вас.

У Бондаря опустились руки. Начинать преследование не имело смысла. Если незнакомка сумела хладнокровно пристрелить жертву, воспользовавшись пистолетом с глушителем, то она настоящая профессионалка, а профессионалка не станет дожидаться, пока ее схватят на месте преступления.

– Опиши ее, – устало попросил Бондарь. – Подробно.

– Да не приглядывался я к ней. – Официант сделал безуспешную попытку выскользнуть из угла, куда был загнан.

Бондарь по-прежнему преграждал ему дорогу.

– А ты представь, что приглядывался. Это в твоих интересах.

– Ну, короткая прическа… Глаза какие-то водянистые… Густые брови…

– И это все? Так мало?

Ожидая сокрушительного удара, официант втянул голову в плечи и выкрикнул:

– Вспомнил! У этой бабы челюсти обезьяньи. Она не то чтобы страхолюдина, но если зубами тяпнет, то не обрадуешься.

– Ах ты, чертова Кобыла, – выругался Бондарь, догадавшийся, что его обставила Оксанина массажистка, Катерина.

– Я не говорил кобыла!.. Я сказал: обезьяна!..

Бондарь хлопнул официанта по плечу:

– Молодчага. Глаз у тебя зоркий. Будем надеяться, что милиционеры это тоже отметят.

Официант зажмурился, как поднятый за шкирку кот:

– Я не вызывал милицию, честное слово!

– Тогда немедленно исправляй эту досадную оплошность, – сказал Бондарь, отступая назад.

– Шутите?

– У вас в сортире труп. Если это смешно, тогда можешь считать, что я пошутил.

Подмигнув побледневшему официанту, Бондарь вышел.

XX. В постельных тонах

Даже самый страстный любовник не дожидался бы ночного визита Оксаны с тем нетерпением, которое владело Бондарем. Не меньше десятка окурков лежало в пепельнице, а он все чиркал и чиркал зажигалкой, размышляя, не закурить ли ему снова.

Было принято решение воздержаться. Прихватив пепельницу, Бондарь отнес ее в ванную, тщательно вымыл и почистил зубы.

Стоило ему улечься в постель, как дверь тихонько отворилась, впуская в комнату шкодливо улыбающуюся Оксану. Окутанная облаком парфюмерии и таинственности, она потребовала выключить свет, а потом бесцеремонно откинула край одеяла, под которое вознамерилась юркнуть, не поинтересовавшись мнением Бондаря.

– Хочу познакомиться с тобой как можно ближе, – проворковала она. – Ты ведь расскажешь мне о себе, правда?

Кимоно, в котором она явилась на свидание, с шорохом упало рядом с кроватью. Потом на пол опустилось что-то совсем уж невесомое. Избавившись от одежды, Оксана бесцеремонно легла рядом с Бондарем. От нее веяло холодом и духами, но когда она придвинулась вплотную, оказалось, что губы у нее горячие, а кожа атласная.

– Кто ты на самом деле? – тихо спросила она, лаская пальцами втянувшийся живот Бондаря.

– Мужчина, – хрипло ответил он.

– Это чувствуется. – Оксана хихикнула. – Муж действительно предложил тебе место консультанта?

Бондарь сглотнул и поинтересовался в свою очередь:

– Он спит?

– Как младенец. Если уместно сравнивать Григория Ивановича с младенцем.

– Надеюсь, ты не переборщила с таблетками…

– Надеюсь, мы проведем эту ночь не за разговорами о моем муже.

Деловито закинув ногу на Бондаря, Оксана поерзала немного и доложила:

– Порядок! Можно начинать.

Бессмысленная реплика. То, что она имела в виду, началось секунду или две назад.

* * *