На сем стою

Особая форма мессы основывалась исключительно на ее сакральном характере. Речь идет о приватной мессе, совершаемой ради ушедших душ, для которых священник приносит жертву; а поскольку присутствовать на мессе они никоим образом не могут, священник причащался в одиночку. Подобная форма мессы называлась приватной, поскольку заказывалась она индивидуально и совершалась в одиночестве. Первоначально Лютер выступил против принципа принесения жертвы, а затем против отсутствия во время мессы общины. В "Вавилонском плену" он соглашался терпеть подобного рода мессы, рассматривая их в качестве личных молений, совершаемых священником, при условии, конечно, что совершались они в молитвенном духе, без суетливой поспешности, когда священник просто стремится побыстрее выполнить дневную норму. В Вартбурге он сформулировал свою позицию более определенно. 1 августа он писал Меланхтону: "Никогда более я не совершу приватную мессу в вечности". Свой трактат о несостоятельности обычая совершать приватные мессы Лютер завершил обращенным к Фридриху Мудрому призывом превзойти заслуги Фридриха Барбароссы, организовавшего крестовый поход ради освобождения гроба Господня. Пусть Фридрих Мудрый освободит Евангелие в Виттенберге, отменив совершение всех индивидуально заказываемых месс. Кстати, для совершения такого рода месс Замковая церковь содержала двадцать пять священников.

Относительно старого вопроса, поднятого гуситами, - следует ли причащать мирян и хлебом, и вином, мнение Лютера и виттенбержцев совпало: надо возродить апостольский обычай. К таким вопросам, как пост и исповедь перед причащением, Лютер был равнодушен. Существовали различные точки зрения относительно того, должен ли священник поднимать над головой хлеб и вино. Карлштадт рассматривал этот акт как предложение жертвы, поэтому его следует упразднить; Лютер же видел в нем лишь выражение благоговения, а поэтому считал, что его можно оставить.

Первые волнения

Вполне определенно, что существовавшего согласия было достаточно для того, чтобы начать действовать, и Меланхтон сделал первый шаг 29 сентября, отслужив оба вида мессы для нескольких студентов в приходской церкви. В августинском монастыре Цвиллинг горячо призывал братьев отказываться служить мессу, пока не будет видоизменен порядок ее проведения. Приор отвечал, что скорее он согласится не служить мессы вообще, чем допустить ее искажение. Соответственно, с 23 октября служение мессы в августинской обители прекратилось. В Замковой церкви в День всех святых - 1 ноября, в тот самый день, когда выставляются все реликвии и выдаются индульгенции, Юстус Йонас назвал индульгенции мусором и призывал отменить всенощные бдения и приватные мессы. В дальнейшем же он отказывается служить мессы в отсутствии причащающихся. Начались народные волнения. Студенты и горожане до такой степени напугали более пожилых верующих, что верные старым традициям августинцы стали опасаться за собственную безопасность и за свою обитель. Курфюрст пребывал в тревоге. Как князь он отвечал за общественное спокойствие. Как христианин он тревожился о сохранении истинной веры. Фридрих пожелал просветиться относительно смысла Писания и назначил комитет. Но члены комитета не могли прийти к согласию. Нигде в Виттенберге не было согласия - ни в университете, ни среди августинцев, ни в капитуле Замковой церкви. "У нас полная неразбериха, - говорил Спалатин, - и каждый делает все что ему заблагорассудится".

Приверженцы старого утверждали: Бог не мог допустить, чтобы Его Церковь столь долго пребывала в заблуждении. С переменами лучше подождать хотя бы до тех пор, пока не будет достигнуто единодушие, а духовенство следует оставить в покое. Более того, Фридрих Мудрый указывал сторонникам перемен на то, что мессы заказываются за плату, а если прекратится служение месс, то прекратится и поступление денег. Он не представляет себе, как можно рассчитывать на то, что священник женится, прекратит служить мессы, но в то же время будет получать -средства на свое содержание. Изменение характера служения мессы затрагивает все христианство, утверждал он; а если такой небольшой городок, как Виттенберг, не может прийти к согласию, то вряд ли можно ожидать этого от остального мира. Но прежде всего нужно не допустить раздоров и беспорядков. Евангеликалы отвечали, приводя в пример Христа и апостолов, которые, будучи всего лишь немногочисленной группкой, не убоялись реформ из опасения беспорядков. Что же касается наших предков, которые заказывали мессы, то будь они живы и имей они наставление об истине, они бы с радостью истратили свои деньги на поддержание веры более правильным образом. Пожилые верующие возражали: "Не следует думать, что если вы в меньшинстве, то вы можете сравнивать себя с Христом и апостолами".