На сем стою

В пользу этого объяснения предлагается лишь несколько свидетельств. Нельзя сказать, чтобы они отличались высокой степенью надежности, поскольку в большинстве своем подобные свидетельства заимствованы из записей бесед Лютера в его пожилые годы. Записи сделаны студентами и не могут претендовать на достоверность, и даже в том случае, если они истинны, эти свидетельства нельзя принимать безоговорочно, поскольку Лютер-протестант уже не мог объективно оценивать побуждения Лютера-католика. В сущности лишь одно высказывание увязывает принятие Лютером монашеского обета с протестом против суровой дисциплины родительского дома. Сообщают, что Лютер сказал: "Матушка однажды высекла меня до крови за какой-то несчастный орех. Такая суровость толкнула меня в монастырь, хотя мать желала мне лишь добра". Это свидетельство подкрепляется двумя другими его высказываниями: "Однажды батюшка выпорол меня так, что я долго потом его боялся и прятался от него, пока угрызения совести не побудили его искать моего расположения". "Как-то в школе меня в одно утро без всякой вины высекли розгами до пятнадцати раз. От меня требовали, чтобы я склонял и спрягал, а я не выучил урок".

Общеизвестно жестокое обращение с детьми в те времена, поэтому вполне возможно, что верны свидетельства о словах Лютера, сказанных в защиту более гуманного обращения. Нет, однако, никаких доказательств, что подобная жестокость имела какие-то иные последствия помимо вспышки негодования. Лютер пользовался большим уважением в семье.

 

Родители помогали чем могли, чем дали Мартину блестящее будущее. Они прочили Мартину карьеру юриста и выгодный брак, что позволило бы ему содержать их в старости. Когда Лютер получил степень магистра, отец подарил ему Corpus Juris и стал обращаться к нему на "вы" вместо фамильярного "ты".

Лютер был очень привязан к своему отцу, и его весьма опечалило несогласие родителей с его уходом в монастырь. После смерти отца Лютер несколько дней не мог работать. Привязанность к матери проявлялась у него не столь заметно. Но, даже рассказывая о порке, Лютер заметил, что намерения у матери были самые добрые. Он с нежностью вспоминал песенку, которую любила напевать его мать:

Если люди нас не любят.

Значит, дело в нас с тобой.

Обстановку в школе также нельзя было назвать добродушной, но не была она и жестокой. Цель обучения состояла в том, чтобы школьники получили навыки устной речи в латыни. Мальчиков это не возмущало, поскольку без знания латыни в то время было не обойтись - это был язык Церкви, юриспруденции, международных связей, ученого мира и путешественников. Основой обучения являлась зубрежка, подкрепленная розгами. Один из учеников, которого называли lupus, или "волк", назначался присматривать за остальными и сообщать о тех, кто говорит по-немецки. Каждый полдень самому нерадивому ученику в классе вручалась маска осла и после этого его называли asinus. Эту маску бедняга носил до тех пор, пока ему не удавалось поймать еще кого-то, говорившего по-немецки. Провинности накапливались, и в конце недели за них назначалось наказание. Таким образом, ученик действительно мог получить пятнадцать ударов в течение одного дня.

Но, невзирая на всю суровость, мальчики действительно учили латынь и любили ее. Лютер никоим образом не был отстающим учеником. Учиться ему нравилось, и он добился больших успехов. Учителей также никак нельзя было назвать людьми жестокими. Один из них, Требоний, всякий раз, входя в класс, склонял голову в присутствии такого множества будущих бургомистров, канцлеров, врачей и регентов. Лютер уважал своих учителей и очень переживал, когда впоследствии они не одобрили его действий.

Нельзя также сказать, что в детстве Лютер был склонен к депрессиям. Обычный беззаботный мальчишка, он любил музыку, хорошо играл на лютне и восхищался красотой природы Германии. Как прекрасен был в те далекие времена Эрфурт! Леса подступали к самым окраинам деревни, сменяясь садами и виноградниками, а затем полями, на которых для нужд красилен выращивали лен с его синими цветами и желтый шафран. А далее ровными рядами выстраивались стены, ворота и многочисленные шпили самого Эрфурта. Лютер называл эту деревню новым Вифлеемом.

Религиозные тревоги

Да, действительно временами Лютер испытывал сильную подавленность, но причина ее заключалась не в каких-либо личных неурядицах, а в неблагополучии бытия - неблагополучии, которое религия лишь усиливала. Этот человек был не порождением итальянского Ренессанса, но немцем, родившимся в далекой Тюрингии, где набожные люди все еще возводили церкви с арками и шпилями, устремленными к недосягаемому. Сам по себе Лютер был настолько готической личностью, что даже его веру можно назвать последним расцветом религии средневековья. Он был выходцем из наиболее консервативного по своим религиозным убеждениям слоя населения - крестьянства. Его отец, Ганс Лютер, и мать, Маргарет, были крепкими, коренастыми, загорелыми