На сем стою. Жизнь Мартина Лютера (ЛП)

Карикатура Гольбейна особо подчеркивает, что момент выдачи бумаги с отпущением грехов не должен был опережать опускание денег в сундук. На карикатуре мы видим зал с восседающим на троне папой. Это, возможно, Лев X, поскольку на стенах красуется герб Медичи. Папа вручает индульгенцию коленопреклоненному Доминиану. По обе стороны от папы на хорах мы видим многочисленных представителей знати. Один из них возложил руку на голову стоящего на коленях молодого человека, тростью указывая на большой обитый железом сундук, в который женщина опускает свои скромные гроши. Слева несколько монахов-доминиканцев готовят и выдают индульгенции. Один из них отталкивает нищего, которому нечем заплатить; другой же внимательно пересчитывает деньги, придерживая индульгенцию у себя до тех пор, пока не получит необходимой суммы. Для контраста на другой стороне карикатурист изобразил истинное покаяние Давида, Манассии и знаменитого грешника. Все они обращаются только к Богу.

Выдаваемые в Виттенберге индульгенции служили средством для содержания Замковой церкви и университета. Высказанные Лютером резкие слова ударили, таким образом, по его же учебному заведению. Этот первый удар, безусловно, еще не был восстанием эксплуатируемого немца против того обмана, при помощи которого алчное папство грабило его страну. Сколь ни сильны были эти мотивы у сторонников Лютера в последующие годы, не ими он руководствовался, нанося папству свой первый удар. Лютер был священником, ответственным за вечное благоденствие своих прихожан. Он должен предостеречь их от духовной западни, чем бы это ни грозило Замковой церкви и университету.

В следующем, 1517 году внимание Лютера привлек еще один случай торговли индульгенциями, чреватый далеко идущими последствиями. В основе этой аферы лежали притязания дома Гогенцоллернов на контроль над всей церковной и светской жизнью Германии. Прекрасным средством для достижения этой цели было сосредоточение принадлежащих Церкви бенефиций в руках одного семейства, поскольку каждый епископ контролировал огромные доходы, а некоторые епископы были помимо этого еще и князьями. Принадлежавший к дому Гогенцоллернов Альбрехт Бранденбургский, еще не достигнув того возраста, когда, согласно церковным канонам, допустимо рукоположение в епископский сан, уже возглавлял Гальберштадскую и Магдебургскую епархии, претендуя при этом на сан архиепископа Майнцского, что сделало бы его примасом Германии.

Альбрехт знал, что за этот пост необходимо хорошо заплатить. Плата за получение сана составляла десять тысяч дукатов, а приход дать ее не мог, поскольку смерти трех архиепископов в течение одного десятилетия истощили его. Один из этих архиепископов принес извинения за то, что умирает спустя всего лишь четыре года после принятия сана, тем самым заставив свое стадо вновь собирать средства на оплату вступления в должность его преемника. Епархия предложила этот пост Альбрехту, если он сумеет собрать необходимые средства самостоятельно. Альбрехт сознавал, что ему придется заплатить папе за то, чтобы в нарушение церковных канонов возглавить три епархии сразу. Возможно, еще больше придется заплатить за противодействие тому давлению, которое будет оказывать на папу соперничающий с Гогенцоллернами дом Габсбургов.

Но при всем этом Альбрехт был уверен, что деньги свое дело сделают хотя бы потому, что папа остро в них нуждается. В данный момент папой был Лев Х из дома Медичи - изысканный и ленивый, как персидский кот. Главным достоинством папы была его способность проматывать средства святейшего престола на карнавалы, войну, азартные игры и охоту. Весьма редко он отвлекался от развлечений для того, чтобы заняться своими папскими обязанностями. Лев носил высокие охотничьи сапоги, что мешало целовать его стопы. Его мотовство привело к растрате богатств трех пап: его предшественника, его самого и его преемника. Католический историк Людвиг фон Пастор заявил, что возведение в критический час на престол св. Петра "человека, который едва ли реально сознавал те обязательства, которые связаны с этим высоким постом, было одним из жесточайших испытаний, которым Бог когда-либо подвергал Свою Церковь".

В данный момент Лев особенно нуждался в средствах для завершения начатой его предшественником работы - строительства нового собора св. Петра. Старая деревянная базилика времен императора Константина была признана негодной, и отличавшийся огромной энергией папа Юлий II побудил консисторию утвердить грандиозный строительный проект, суть которого заключалась в том, чтобы возвести над останками апостолов Петра и Павла купол столь же огромный, как Пантеон. Было построено основание; Юлий умер; работа остановилась; колонны заросли травой; папой стал Лев; он нуждался в деньгах.