На сем стою

"Благословеннейший отец! Во всех противоборствах последних трех лет я помнил о вас, и хотя окружающие вас льстецы побудили меня обратиться к собору, оспаривая несостоятельные указы ваших предшественников, Пия и Юлия, их глупая тирания никогда не побуждала меня выказывать непочтение к Вашему Святейшеству. Да, я резко отзывался о нечестивом вероучении, но разве Христос не называл Своих противников порождениями ехидны, слепыми поводырями и лицемерами? А разве Павел не именовал своих противников псами, злыми деятелями и сыновьями сатаны? Кто мог сравниться в язвительности с пророками? Борьба моя направлена не против чьей-то жизни, но затрагивает исключительно Слово Истины. Ты, Лев, подобен для меня Даниилу во львином рву в Вавилоне. Среди твоих кардиналов есть, возможно, три или четыре человека ученых и безупречных, но что могут они среди такого множества? Римская курия достойна не вас, но самого сатаны. Можно ли найти под небесами что-либо более вредоносное, ненавистное и испорченное? В нечестии своем она превосходит турок. Но не думайте, брат Лев, что, обличая этот злостный вертеп, я поношу вас лично. Вспомните о сиренах, которые могли сделать человека наполовину золотым. Вы слуга слуг. Не слушайте тех, кто утверждает, будто невозможно стать христианином без вашего одобрения, и превозносит вас как господина над небесами, адом и чистилищем. Заблуждаются те, которые ставят вас над собором и вселенской Церковью. Заблуждаются полагающие, что лишь вам одному дано право истолковывать Писание. Направляю вам сей трактат как предзнаменование мира, дабы вы имели возможность увидеть, какого рода занятиям я мог бы с большей пользою себя посвятить, если окружающие вас льстецы оставят меня в покое".

Далее излагается написанный Лютером гимн о свободе христианина. Если Лютер полагал, что это письмо и трактат смягчат папу, то он был человеком исключительной наивности. Уже в самом верноподданническом письме отвергался примат папы над соборами, а трактат утверждал священство всех верующих. Утверждение, будто его обличения направлены не против папы, но против курии, можно считать приемом, широко распространенным среди революционеров конституционной направленности, которые не желают признаться себе в том, что выступают против главы правительства. Подобным же образом английские пуритане того времени утверждали, что они ведут борьбу не с Карлом, но лишь с окружающими его "людьми злобными". По мере развития конфликта подобного рода выдумки становятся слишком очевидными, чтобы приносить пользу. Лютеру быстро пришлось отказаться от предположения, что существует различие между папой и его окружением, поскольку булла была издана от имени папы и не оспаривалась Ватиканом. Она требовала отречения. На это Лютер не мог пойти. 29 ноября он обнародовал работу под названием "Соображения по всем положениям вероучения, несправедливо осужденным в римской булле". О тоне этого трактата можно судить по двум отрывкам из него:

№ 18. Осуждалось предположение, что "индульгенции являются благочестивым надувательством верных". Лютер комментировал:

"Признаю, что был неправ, когда сказал, что индульгенции есть "благочестивое надувательство верных". Я отрекаюсь от своих слов и говорю: "Индульгенции следует рассматривать как нечестивейшее мошенничество и плутовство со стороны негодяев-пап, с помощью которого они обманывают души и лишают верных их добра"".

№. 29. Осуждалось предположение, что "определенные положения вероучения Яна Гуса, осужденные Констанцским собором, являются наихристианнейшими, истинными и евангельскими, которые вселенская Церковь осудить не может". Лютер комментировал:

"Я был неправ. Я отрекаюсь от своих слов, будто некоторые положения вероучения Яна Гуса соответствуют Евангелию. Ныне я говорю: "Не некоторые, но все положения вероучения Яна Гуса были осуждены антихристом и его апостолами в синагоге сатаны". А вам, святейший наместник Божий, я говорю прямо в лицо, что все осужденные положения вероучения Яна Гуса - христианские и соответствуют Евангелию, ваши же - самые что ни на есть нечестивые и дьявольские".

Этот трактат появился в тот день, когда книги Лютера были сожжены в Кельне. Распространялись слухи, что следующий костер будет устроен в Лейпциге. Шестьдесят дней милости скоро истекут. Обычно срок исчислялся со дня фактического получения указа. Булла достигла Лютера 10 октября. 10 декабря Меланхтон от имени Лютера пригласил преподавателей и студентов университета собраться в десять часов у Эльстерских ворот, где в возмездие за сожжение благочестивых и евангельских книг Лютера будут преданы огню нечестивые папские уложения, канонический закон и труды богословов-схоластов. Свершая акт отмщения, Лютер собственноручно швырнул в пламя папскую буллу. Профессора разошлись по домам, студенты же запели Те Deum и строем прошлись по городу с еще одной буллой, прибитой к шесту, и с индульгенцией, пронзенной мечом. Были сожжены труды Экка и других противников Лютера. Лютер публично оправдал соделанное им.