На сеновал с Зевсом

   – Что новенького в Средиземье? – ехидно спросила я, под шумок залезая в миску с равиолями своей ложкой. – Не открыт ли эльфийский секрет сексуального долгожительства? Не замечено случаев близкородственного скрещивания хоббитов с хомяками?

   – Что такое? Некуда податься, некому отдаться? – Зяма показал, что и он не чужд как фамильного ехидства, так и проницательности.

   Формулировка была хамской, но точной, поэтому я не треснула братца по макушке его любимым «Пластилином колец», а задумалась над вопросом: не податься ли куда-нибудь, в самом деле? Раз уж с действием по второму глаголу как-то не складывается… Я выспалась и жаждала активных действий.

   – Дюша! – позвала мамуля из прихожей. – Куда ты дела мою любимую расческу? Металлическую, с длинным хвостиком?

   Я напрягла память. Расческу с мелкими частыми зубьями и длинной, острой, как стилет, рукояткой мамуля всегда носит с собой, но в ее маленькую сумочку для светских выходов этот парикмахерский инструмент не помещается. Когда мы с родительницей ходили в ТЮЗ на шокирующее «Яблоко раздора», маман доверила свою любимую расческу мне, а я сунула ее карман.

   – В моем черном плаще! – крикнула я.

   – А где плащ? – не унималась мамуля.

   – Ой! Плащ! – Я уронила ложку в миску, заляпав брызгами сметаны священную книгу хоббитов и собственного брата (причем вытирать он бросился в первую очередь не себя, а возлюбленного «Властелина»). – Я забыла его в театре!

   «Ну, вот, теперь есть куда податься!» – удовлетворенно молвил мой внутренний голос.

   Я залпом выпила чай, приготовленный Зямой для себя, успокоила встревоженную мамулю клятвенным обещанием вернуть ее любимую расческу в самом скором времени и побежала собираться.

   Трошкина, которой я позвонила между экипировкой и нанесением боевой раскраски, согласилась составить мне компанию. Но, когда я в условленное время поскреблась в ее дверь, подружка крикнула:

   – Сейчас, сейчас, одну минуточку, я только памперс надену!

   «Что она наденет? – недоверчиво переспросил внутренний голос. – Памперс?! Ты вообще куда ее звала?»

   – В театр, – недоуменно пробормотала я.

   Я, конечно, упомянула, что мы идем в ТЮЗ, но не ожидала, что Трошкина настолько серьезно подготовится к роли юного зрителя.

   «Может, без Алки обойдешься? – заколебался внутренний голос. – Толку-то с такой инфантильной спутницы! Глядишь, еще на ручки проситься станет!»

   – Алка, ты где? – Я решительно внедрилась в прихожую.

   – Здесь! – крикнула Трошкина из комнаты, дверь в которую по-прежнему утепляло синее приютское одеяло.

   – Всем привет, – растерянно сказала я, заглянув в помещение, где отчетливо пахло аптекой. – Алка, что это? У тебя опять новый кобель? Или это подружка для Фунтика?

   – Это он и есть, – непонятно ответила Трошкина, пришлепнув липучку памперса, аккуратно напяленного на попу незнакомой мне черной собаки. – Это сам Фунтик, просто я его покрасила. Для конспирации.

   – А в памперс ты его для чего одела?

   – Чтобы он мазь не стер, – Алка отпустила непривычно брюнетистого бульдога и пошла в ванную. – Погоди, сейчас руки вымою, и мы пойдем. Вот холера эта ихтиоловая мазь, такая липкая, фиг отмоешь!

   – Разве ихтиоловая мазь помогает для профилактики бешенства? – Мне очень хотелось понять, что происходит, но никак не удавалось.

   – Этого я не знаю, но ихтиоловая мазь совершенно точно помогает при ожогах первой степени! – проорала Алка, перекрикивая шум воды.

   Историю получения Фунтиком ожога первой степени на пятой точке я выясняла уже по дороге в ТЮЗ, и к театральной проходной мы с подружкой подошли, продолжая обсуждать варианты лечения волдырей на попе. Эта тема неожиданно органично вплелась в оживленную беседу группы девиц, куривших на крыльце. Зябко переступая на холодном бетоне ногами в тонких чешках, они проводили сравнительный анализ эффективности патентованных и домашних средств для борьбы с целлюлитом и тоже через слово упоминали проблемное мягкое место.

   – А я вам говорю, лучше всего перед сном хорошо размятые капустные листья на ягодицы налепить! – авторитетно заявила долговязая дева в короткой маечке и лосинах.

   Широкие плечи любительницы капусты укрывал потрепанный гусарский ментик. Она затушила окурок о подоконник и сказала, закрывая дискуссию:

   – Разглаживает, как утюгом!

   – Ты спятила, Галка, утюгом?! – не дослышав, испугалась голенастая барышня в спортивных штанах и пушкинской крылатке. – Потом вся задница в пузырях будет!

   – Да не будет никаких пузырей, если ихтиолкой мазать! – громко сказала Алка, по ошибке приняв чужой голос за мой.

   – Что такое ихтиолка? – Заинтересованные девы взяли нас с подружкой в плотное кольцо и увлекли за собой.

   Мы не сопротивлялись, так как собиралась попасть в театр, а с парадного подъезда этим вечером никого не пускали: спектаклей нынче не было.

   – Ихтиолка – это ихтиоловая мазь, она продается в любой аптеке, стоит сущие копейки, но весьма эффективна, – как всегда, добросовестно ответила на поставленный вопрос бывшая отличница Трошкина.