На сеновал с Зевсом

Контакты жениха и само его имя мы устанавливали часа полтора. Катерина позвонила Зойке, Зойка Андрюхе, Андрюха своему приятелю Пете — охраннику с платной автостоянки, и соединенными усилиями мы выяснили, что Марусин жених — высокий плотный брюнет «около тридцати». Зовут его то ли Марат, то ли Мурат. Он курит «Винстон» и ездит на подержанном черном «бумере». Короче, не самый модный кобель. Стало понятно, почему Маруська не торопилась с замужеством — тянула время, дожидаясь принца посолиднее.

Славный охранник Петя нашел номер машины Марата-Мурата на корешке одной из своих квитанций. После этого разыскать Маруськиного жениха было делом отработанной милицейской техники: Денис Кулебякин по моей нижайшей просьбе пробил номер по базе и выдал мне паспортные данные автовладельца.

— Муратов Мурат Русланович, семьдесят шестого года рождения, по паспорту русский, зарегистрирован по адресу: Заречная, десять, квартира пять! — продиктовала я Катерине информацию, полученную от Дениса.

— Ой, Заречная же черт знает где! — заволновалась Катя. — Это за мясокомбинатом, плохой район, я туда одна не поеду! Еще пристанут какие-нибудь маньяки… Давай вместе, а?

— Тогда к нам вдвое больше маньяков пристанет! — рассудила я. — Давай вместе, но не со мной, а с Андрюхой.

— Ты что?! К Андрюхе еще бабы липнуть будут! И педики!

И тут я вспомнила, что у нас — вернее у Трошкиной — есть действенное оружие против сексуально озабоченных приставал всех мастей: французско-бангладешский бульдог Фунтик, ревностный полнозубый борец за мораль и нравственность!

— Не боись, Катерина, маньяков мы разгоним как мух! — пообещала я. — Зови Андрюху, пусть берет машину и заезжайте за мной. Поедем к Мурату Руслановичу.

Это прозвучало как-то зловеще, и внутренний голос не удержался, продолжил фразу незабываемой цитатой:

«Покалякаем о делах наших скорбных!»

— Ой, кто это у нас тут такой хорошенький, с лапками, с хвостиком! — заворковала Катерина при виде Фунтика.

«Дежавю!» — недовольно молвил мой внутренний голос, вспомнив, как Алка сюсюкала над сенбернарчиком Гапой.

Хотя Катька выразилась абсолютно точно: упакованный в очередную холстинку, Фунтик был зримо представлен главным образом именно лапками и хвостиком, но даже по ним нельзя было с уверенностью определить, кто спрятан внутри матерчатого свертка. Черно-белые конечности могли принадлежать кому угодно — хоть собачке, хоть кошечке, хоть табуреточке.

— Это Фунтик, — коротко ответила Трошкина.

— В высшей степени подходящая кличка, — заметил Эндрю, с недоверием посмотрев на шевелящийся тряпичный куль. — А оно… Это, которое внутри, на чехлы мне гадить не будет?

— Это, между прочим, французский бульдог! — отчеканила Трошкина, оскорбившись за своего питомца. — Культурная собака из самого сердца Европы!

— Я, конечно, извиняюсь, если что-то не так сказал, но ведь с первого взгляда не поймешь, из какого оно места Европы! — заметил вредный Андрюха. — А чехлы у меня хорошие, новые, я их только на прошлой неделе купил.

— Я посажу собачку себе на колени, — обиженно сказала Алка, тоже начиная вредничать. — Они у меня не очень новые, я ими уже тридцать лет пользуюсь.

Она повертела Фунтика, выясняя, где у него верх, где низ, и с материнской заботливостью усадила его на коленки.

— Может, мы уже поедем? — не выдержала я. — Такое дело серьезное, а вы тут балаган устраиваете!

— Театр зверей имени Натальи Дуровой! — неодобрительно поддакнул Эндрю, поглядев на живую пирамиду Трошкина — Фунтик в зеркальце заднего вида. — С чехлами все-таки поосторожнее, пожалуйста! У меня сейчас на химчистку денег нет, а еще на похороны сбрасываться придется…

— Да шевелись ты уже! — Катерина тоже потеряла терпение и шлепнула Андрюху по руке.

Это помогло нашему нерасторопному водителю включить заднюю скорость. Машина попятилась, выползла со стоянки, развернулась, и мы поехали в нехороший райончик за мясокомбинатом.

Что в нем особенно нехорошего, я не поняла — район как район, обычные хрущевские пятиэтажки, тенистые дворики со скрипучими качельками и покосившимися турниками. Сочетание ущербных спортивно-развлекательных снарядов обеспечило нам эффектное аудиошоу: слева пищали и скрежетали качельками дети, справа гулко бухала палкой о пыльную перину какая-то энергичная старушка.

— Пойду-ка я побеседую с этой истребительницей перьевых клещей-сапрофитов, — решила я, присмотревшись к ретивой бабушке.