На сердце без тебя метель... (СИ)

Все другое вы знаете, я к вам уже писал. К чему же повторяться? Это ничего не изменит. Колесо судьбы ускользнуло из моих рук и безжалостно смяло все, что должно было стать истинным для меня благом. Я обманулся сам, прельстившись отблеском чужих желаний и презрев свои собственные чувства и стремления. Нет, я не жалею себя и не прошу о жалости. Этим письмом я лишь хочу объясниться и выразить сожаление о многом горе, что случилось по моей вине, и о многих потерях, что уже никогда не восполнить. Я сожалею безмерно об обмане доверия, о предательстве, о последствиях, что они повлекли за собой. Единственным утешением, как ни странно, для меня станет ваше счастие с Alexandre. Да, это слабое оправдание всем моим деяниям, но будьте милостивы, как стала вдруг добра ко мне судьба, когда устами старого приятеля сообщила о последних событиях в Заозерном. Вы вернулись из небытия живой и в полном здравии, и более того — отныне вы супруга мужчины, коему принадлежит ваше сердце. Так и должно быть. Я понял это давно, когда колесо только набирало обороты в затеянной мной игре.

Василь называл вас la Belle, а Александра — la B^ete. Он с первых же дней вашего знакомства узрел истину, которую я долго отвергал. Я желаю, чтобы старая французская сказка стала явью на русской земле. Adieu, la Belle et la B^ete, et bonne chance! Votre bonheur est tout pour moi…^[413]»

Читать эту исповедь было очень тяжело. Лизе не раз приходилось прерываться, чтобы смахнуть слезы с глаз. Невольно в голову пришла мысль, что это даже хорошо, что первое письмо с личными деталями сгинуло в огне. Лиза подозревала, что прочесть его было бы еще тяжелее, чем это, немного отстраненное, написанное скупым, слегка суховатым стилем и предназначенное скорее для Александра, чем для нее.

В письме не было ни строчки о Пульхерии Александровне. Лиза тут же поняла, что Борис таким образом защищал старушку от возможного недовольства Александра.

— Alexandre не знает, что Борис Григорьевич одной с ним крови, верно? — не стала ходить вокруг да около Лиза тем же вечером, когда собрались за ужином в малой столовой.

— Он вам открылся в родстве? — изумилась Пульхерия Александровна, отставляя в сторону бокал. А после махнула рукой, отпуская прислугу, чтобы остаться с Лизой наедине.

— Он был покорен вами с первого дня, как вы появились здесь, ma fille, — начала задумчиво старушка. — И я испытала такую радость, когда приметила его склонность, и после, когда mon Boris рассказал мне… Счастье mes garsons — все для меня! Я так желала, чтобы они познали радость венчальных уз, и с первой же минуты вашего появления в доме знала, что так и случится. Но и предположить не могла, что вы плените сразу всех мужчин нашей фамилии. Vasil est un enj^oleur qui se joue des femmes na"ives…^[414] Что до Александра, то его чувства к вам для меня открылись намного позднее. Борис же был подходящим кандидатом. И когда он попросил о помощи… Моя Лукеша стала передавать письма для вас. Как во французских романах! Вкладывала в книги! А потом… Никто не выбирает в кого ему следует влюбиться. Это происходит по воле Господа и только! И снова Дмитриевские выбрали предметом своих чувств одну особу, как тогда, с Нинель. Только, верно, в этот раз все-таки случился разлад. Борис не так мягок натурой, как Василь. Он такой же, как Alexandre.

— Разлад? — переспросила Лиза.