На шхуне Скопа по волнам времени. Роман-предупреждение

Чен взял брезентовое ведёрко с привязанным концом и кинул за борт, быстро вытащил полное ведро и выплеснул по борту. Вода, искрясь в лучах закатного солнца, веселыми ручейками омыла свежую облицовку яхты, эмалевые ровные поверхности заблестели.

– Черпать нужно особым способом. Ведро должно упасть впереди по ходу яхты, иначе оно тебя сдернет за борт. Вода, она сильная. Вообще, первое время всегда ходи в жилете, мало ли что.

– Поняла, – кивнула она, удивив вдруг такой покладистостью.

И в тапочках, которые они купили заранее в спортивном магазине, специально для водных видов спорта. Такая обувь не даст поскользнуться на узких бортах. Солнце опускалось в море. Чен заранее смотрел карту погоды, планируя рейс, выстраивал маршрут на компьютере по этим картам. По привычке старой, нанёс этот же маршрут на обычную бумажную карту, в чудом добытом атласе. Ветер был бейдевинд, с левого борта, не сильный и устойчивый. Неприятностей ничего не предвещало. Установив курс румпелем, подтянув и закрепив парус шкотами, поднял и кливер. Сел на высокий штурманский табурет к штурвалу и замечтался. Ринда что-то шербаршилась в каюте, затем выглянула и присела рядом. Так они управляли яхтой всю ночь, любуясь на звёздное небо и слабую рябь моря.

А под утро ветер сменился и стих… Мёртвая зыбь, штиль, будь он неладен. Смена курса под ветер дала возможность двинутся, но совсем не в нужном направлении. Они и так отклонились по ветру с вечера, а теперь слабо шли на восток, а не на юго-запад где в море торчали благословенный Панган и Самуи. Тогда они еще не знали, что такая погода – предвестник шторма не маленького. Так оно и случилось, ветер крепчал с каждой минутой, налетал шквалами, срывая гребешки волн и бросая их на шхуну. Чен подтянул шкоты еще и закрепил румпель. Штурвал подрагивал от ударов волны в перо руля, едва уловимая вибрация, но и она передавалась на штурвальное колесо красного дерева.

Один плюс в новом статусе жены Чен как бы и не заметил сразу, вопреки общепринятому, она не укачивалась. Может сказывалась природная тайская безолаберность «главное. Что все вместе», а может и не было ещё случая проверить желудки на крепость в штормовом море. У маленькой команды и аппетит был прежним, привычка к простой пище сыграла в этом туже положительную роль.

– Тирак¹, будет шторм, – он увидел, как глаза Ринды расширились и губы тронула растерянная улыбка,

– Я учил тебя держать курс лодки, вот теперь это и пригодится.

– А ты что? Куда собрался? Ты же здесь, почему я рулить?

– Боюсь придётся всё время следить за парусом, а ты только будешь следить за курсом, чтоб мне не метаться туда-сюда. Успокойся, всё нормально, – Чен поцеловал женщину в щеку.

Большой волны в Сиамском заливе не бывает обычно, не более трёх-четырёх баллов максимум, но беспокоили порывы. Шквал раскачивал яхту так, что становилось страшно даже шкиперу, Ринда посерела загорелым лицом, но крепилась. Вот теперь проявилась её надежда на опору мужчины, та, что она тщательно скрывала в быту, предпочитая командовать. Чен решил спустить паруса и идти под снастями². Вибрация от ударов волн и раскачка уменьшились. Постепенно ветер крепчал, но стал более ровным. Через три часа борьбы со шквалистыми порывами это даже показалось более предпочтительным. Чен поднял кливер, балансируя на узкой скользкой палубе. Курс стало возможным подкорректировать круче к ветру в сторону цели рейса. Неопытная команда из двух человек просто устала болтаться в волнах, не двигаясь к спасительному, как им казалось, берегу. Давление порывов на бушприт дало небольшой дифферент на нос, но яхта пошла быстрее, окатываемая солёными брызгами. Стало возможным поднять еще и стаксель, но заставило лодку зарываться в волны еще больше. Тогда Чен убрал кливер, взял еще риф на грот-гафеле и стакселе.

Ветер менялся. Крен лодки усилился так, что неопытный шкипер начал немного паниковать. Но успокоив себя, он решил не менять паруса. Что бы удержать лодку, он зацепился страховочным фалом за рым на надстройке и уперся ногами в борт, повиснув над морем. Казалось бы, это мало чем могло помочь, но Скопа в самом деле стала идти ровнее. Ринда с испугом смотрела на мужа, держась за штурвал. Разговаривать было сложно из-за шума волн, но они пытались что-то кричать друг другу ободряющее. Борьба со стихией продолжалась больше двух часов. Чен весь промок, а Ринда дрожала то ли от озноба, то ли от нервного перенапряжения. Наконец ветер стал ровнее и чуть ослаб, его направление еще немного сменилось. Так, что можно было не опасаться за устойчивость яхты на волне. Чен подтянулся к борту и перебираясь почти на четвереньках, подтянул шкот. Скопа резво бежала в сторону Самуи.

– Иди поспи, лапа, – сказал он жене, и та с видимым облегчением скрылась в кубриках.