На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка

Споры продолжались всю ночь. В 7 часов утра, после того как мэр пообещал провести опрос населения относительно создания Коммуны, толпа покинула ратушу. В полдень 25 марта к мэру явилась делегация и потребовала выполнить обещание относительно референдума. Но этому решительно воспротивился префект, некий де Леспе. Префект грозился даже окопаться и забаррикадировать подступы, но пожарные, которые несли караул, подняли ружья прикладами вверх. Де Леспе вынужден был принять делегатов и вступить с ними в переговоры.

Толпа проявляла беспокойство и недовольство, видя, что переговоры затягиваются. В 4 часа дня, с прибытием рабочих оружейной мануфактуры, толпа еще более возросла. Выстрелом из окна одного дома был убит рабочий-позументщик Лионне. Прогремели ответные выстрелы, после чего народные батальоны национальной гвардии ворвались в ратушу. Около 9 часов вечера толпа, удалившаяся уже из ратуши, вернулась еще более многолюдная. Префект де Леспе согласился подписать прокламацию о провозглашении Коммуны, хотя подчеркнул, что его принудили к этому силой. Но в ходе столкновений, происшедших в ратуше, префект и один из манифестантов были убиты.

Некоторое время спустя образовался комитет, в состав которого вошли офицеры национальной гвардии и члены клуба с улицы Вьерж. Этот комитет приказал занять вокзал, завладел телеграфом и пороховым складом и назначил созыв избирателей на 29 марта.

К сожалению, в прокламации, извещавшей о выборах, не было ни слова о социальных вопросах, которые особенно интересовали рабочее население Сент-Этьенна и его окрестностей – Рикамари и Фирмини.

Поэтому, когда ударили сбор, это не принесло ожидаемых результатов: рабочие остались в стороне от движения.

На другой день, в воскресенье 26 марта, население Сент-Этьенна читало афиши Коммуны, но рядом с этими афишами висели другие, подписанные генералом и прокурором и призывавшие муниципальный совет взять назад свою отставку. Генерал заявил муниципальным советникам, что его солдаты не хотят сражаться, но что у него имеется тысяча шаспо, которые он может предоставить в их распоряжение, но поскольку муниципальные советники не чувствовали в себе особого военного призвания, они оставили без внимания это предложение генерала.

27 марта созданный за два дня до этого комитет принял делегатов, прибывших из Лиона, и был поднят вопрос об организации сопротивления [96]. Но сам комитет доживал свои последние дни, его сторонники уже покинули ратушу. Там оставалось не более сотни людей, когда к зданию подошли войска под командованием генерала. Посланный генералом парламентер убедил национальных гвардейцев сложить оружие. Так была оставлена ратуша.

Разумеется, были проведены многочисленные аресты, а на сент-этьеннских коммунаров обрушились потоки ужасающей лжи. Их выступление отличалось невероятной политической путаницей, которая и обусловила недостаточную активность революционных сил, а ведь им противостояла буржуазия, классовое чутье которой никогда не изменяло ей.

Итак, 28 марта, когда избранная за два дня до этого Парижская Коммуна водворилась в Ратуше, Коммуна в Сент-Этьенне пала вслед за Лионской Коммуной. Это должно было, конечно, значительно ухудшить и без того тяжелое положение парижских коммунаров.

Kpeзo

Аналогичная развязка подготовлялась в Крезо -вотчине Шнейдера, бывшего председателя Законодательного корпуса Второй империи, хозяина металлургического завода. С 4 сентября городом управляли социалисты, а бывший рабочий этого завода, Дюмэ, был его мэром.

25 марта, когда в Крезо узнали о том, что произошло в Лионе, был поднят вопрос о провозглашении Коммуны. На следующий день во время смотра национальные гвардейцы кричали: «Да здравствует Коммуна!» Вслед за ними толпа отправилась на площадь мэрии, занятую войсками. Полковник кирасиров Жерар приказал открыть огонь, но пехотинцы отказались стрелять. Тогда полковник решил пустить в ход своих кирасир. Но национальные гвардейцы бросились в штыковую атаку и завладели мэрией. Мэр Дюмэ объявил о низложении версальского правительства и о провозглашении Коммуны. Но, так же как в Лионе и в Сент-Этьенне, повстанцы ничего не сделали, чтобы закрепить первый успех и воспользоваться поражением, нанесенным врагу.

Настроения и поведение пехотинцев Крезо свидетельствовали, однако, о возможности расколоть вооруженные силы сторонников Версаля и привлечь большое число солдат на сторону революционного лагеря.

Реакционеров охватил страх. Но вскоре силы «порядка» вернулись еще в большем числе, и на другой день, 27 марта, они рассеяли толпу и заняли мэрию. Это был конец Коммуны в Крезо.

Марсель

Энтузиазм народа в связи с провозглашением Коммуны в Лионе, Сент-Этьенне и Крезо был не очень велик; коммунарам не удалось увлечь за собой широкие массы и организовать их, а поэтому их быстро разбили. В Марселе же движение за Коммуну приняло более бурный и более боевой характер.