На скамейке возле Нотр-Дам

– Улыбочку! Улыбочку! Ну-ка не трусьте, обнимитесь с американцами! – пошло кривлялся за перегородкой потный дядька, наводя на летчиков объектив фотоаппарата. И Лена видела, что нашим ребятам его веселье кажется наигранным и поэтому неприятным. Американцам же было, по-видимому, все равно. Они были в гостях, и одаривать улыбками посетителей шоу входило в их культурную программу. Наконец краснолицый сделал несколько кадров и хотел уже убрать фотоаппарат, но один из наших летчиков сказал ему:

– Нас-то снимаешь, а сам хочешь остаться в тени?

– Ни в коем случае! – немного смутился и еще более покраснел краснорожий. – Я только «за»! Просто некому сфотографировать было всех вместе. – Он оглянулся в толпу и взгляд его тут же упал на Лену. – Вот нас девушка теперь сфотографирует! – Его лицо вдруг осветилось какой-то непонятной Лене досадливой и вместе с тем хитренькой мыслью. – Жаль, что Валерка ушел на взлет. Цифра-то его. Ему, если что, и отвечать.

Лена и охнуть не успела, как все они – и американцы, и краснорожий, и двое наших летчиков – уже протащили ее за перегородку и в ее руках оказался фотоаппарат. Краснорожий очень громко ржал и под шумок пристроился к нашим сбоку, чтобы на всякий случай быть в кадре от американцев подальше.

– Ну, все! Хватит! Ребята, нам пора! – Лишь только Лена раз нажала на кнопку, он выбежал из ряда и почти вырвал у нее из рук фотоаппарат, даже не сказав «спасибо».

– Нет-нет! – вдруг замахал ему руками рыжий американец. – Еще одно фото! Теперь вместе с девушкой! – Он весело взял Лену за руку и включил в их круг. – Россия, Америка! Дружба! – сказал он на ломаном русском и тоже дал Лене какой-то значок.

– Конечно-конечно! Какие вопросы! Айн момент! Русские девушки – самые красивые девушки в мире! – заголосил шутовски краснорожий, выпрыгнул вперед и снова сделал парочку кадров. Вся розовая от смущения Лена пожала американцу руку, что также было запечатлено на камеру, и наконец вся компания распалась на части. Русские летчики и краснорожий куда-то поспешно удалились, а американцам снова стали задавать вопросы. Лена пробралась сквозь толпу и пошла за летную полосу снова в поле. Возле самого дальнего павильона на взгорке прямо на траве сидели люди. Здесь было удивительное место. Вся наземная часть выставки расстилалась перед людьми, как на ладони, а над всем полукругом возвышалось небо.

Купол небес, откуда-то вдруг вспомнилось Лене. Она пробралась на самую макушку пригорка и тоже села на траву. Из громкоговорителя раздался громче обычного очередной марш, и диктор наиторжественнейше заговорил снова. Лене показалось, что точно такой же голос она слышала по телевизору, когда случайно прошлой весной смотрела парад на Красной площади.

– Внимание! Выступает единственная в мире пилотажная группа «Русские соколы», в составе… – Диктор стал перечислять фамилии летчиков, а Лена, так же как сотни других людей, стала обшаривать глазами небо, стараясь не пропутить появление самолетов. Но все-таки для нее, как и почти для всех, их первый пролет оказался сюрпризом. Совсем с другой стороны, откуда их и не ждали, в сопровождении оглушительного гула, бело-голубые красавцы самолеты четверкой появились над полем. Лене с ее места они были прекрасно видны, но все-таки она встала, как и почти все, кто наблюдал их полет. А голос диктора гремел над полем, сливаясь с ревом двигателей: «…высший пилотаж на боевых самолетах класса «тяжелый истребитель»! Единственная в мире пилотажная группа, выполняющая фигуры высшего пилотажа на боевых самолетах!..»

– Прямо с шоу и сразу в бой, – заметил кто-то позади Лены.

– Не хилая групповуха, – ответил говорившему голос помоложе. Лена с негодованием обернулась. Говорившие, по всей видимости, отец и сын, стояли рядом, почти сразу за ней и смотрели на самолеты. В одинаковых куртках, в солнцезащитных очках, какие-то одинаково рыхлые с хищными, полураскрытыми рыбьими ртами, они показались ей омерзительными.

– А вам так летать слабо! – сказала она в их сторону.

– Девушке, видимо, нравятся летчики, – заметил папаша.

– Да ты знаешь, курица, что у них в полку делается? – скривив пухлые губы, добавил сынок. – Все там проворовались. Уже свою гребаную символику продают.

– Не нравится, так зачем пришли? – бросила Лена через плечо и отошла. Ей не хотелось из-за разговоров пропустить захватывающее зрелище.