На скосе века

Но зная о будущем мало
И веря не слишком в зарю,
За то, что ты жизнью мне стала,
«Спасибо судьбе!» — говорю.

За бледные тропки в тумане,
Паденья, которых не счесть,
За ту остроту пониманья,
С которой не просто и здесь.

Где радостно пляшут у края,
Не веря глазам и тоске.
Где медленно я подыхаю
В прекрасном своём далеке.

31 января 1980

Поэма причастности

Насмешкой горькою обманутого сына

Над промотавшимся отцом.

М. Лермонтов

Как славно быть ни в чём не

виноватым —
Совсем простым солдатом… Солдатом.

Б. Окуджава

Не человек — кто в наши дни живёт.

М. Цветаева

I

Ах, Россия, Россия, —
На плакатике голубь.
Что нас в горы чужие
Затянуло, как в прорубь?

Что вдруг стало нам нужно
Брать кого-то на мушку
За твоей самой южной
Точкой — крепостью Кушка?

Кушка… Школьные дали,
Горы в утреннем дыме…
И о ней не мечтали
Мы… Но знали хоть имя.

Хоть считались как с фактом.
…А что дальше к Кабулу —
Это всё от нас как-то
Вообще ускользнуло.

II

Это даже и странно.
Ведь, любя всю планету,
Мы судили все страны
Так и эдак… Лишь эту —

Ни вовсю не честили,
Ни добром поминали.
Просто так — упустили.
Будто вовсе не знали.

Занимались не ею,
Мы — на Запад глядели:
Хоть в хмелю от идеи,
Хоть оправясь от хмеля.

Обо всём говорили.
Чтоб о ней — не бывало.

III

…А теперь перекрыли
Все её перевалы.

Чтобы впредь кто угодно,
Хоть по праву рожденья,
Здесь не шлялся свободно,
А просил разрешенья.

И чтоб мы разрешали —
При доверии к цели.
Чтобы нам не мешали
Делать, что нам велели.

Чтоб смирялась стихия
Перед волей Державы,
Словно это — Россия,
И мы все здесь — по праву.

И ещё — что похуже,
Чем стыдней наша сила, —
Словно вправду нам нужно,
Чтоб по-нашему было.

Чтоб внедрялась знакомо
Ложь словес воспалённых.
Словно это нам дома
Не обрыдло с пелёнок.

Не гнетёт без предела —
Беспросветно… Обидно…

IV

Но кому тут есть дело,
Что и как нам обрыдло?

Что стране этой горной,
Как и чем нас ломало,
Раз мы сжали ей горло,
Оседлав перевалы?..

V

Хуже!.. Снег на высотах.
Мы торчим в оцепленье.
Иль, вися в вертолётах,
Льём огонь на селенье.

Бабы тычутся слепо.
Дым ползёт по ухабам.
Мы сидим среди неба
И стреляем по бабам.

И от пиков до кочек,
От скалы до ущелья —
Знать никто здесь не хочет,
Кто мы есть в самом деле.

Всё таится опасно,
Всё к стволам прикипело.
Всё нас видеть согласно
Лишь сквозь прорезь прицела.
Хоть мы всё-таки ропщем,
Хоть за горло мы взяты,
Хоть, подумать — мы, в общем,
Неплохие ребята.

Хоть!.. Но это пустое.
Разве речь о прощенье?
Мы, как смерть, — за чертою, —
Вне Добра и общенья.

VI

Мальчик, школьник вчерашний,
На чужом солнцепёке.
И подумать мне страшно,
Как мы здесь одиноки.