На скосе века

Да! Осени я забываю язык.
Но всё ж временами
сквозь груз настроенья,
Сливаюсь,
как прежде сливаться привык,
С её напряженным и грустным гореньем.
И может быть, будет ещё один год.
Год жизни —
борьбы с умираньем и скверной.

Пусть будет тоска. Но усталость пройдёт.
Пусть всё будет больно, но всё — достоверно.
Порывы свирепы. Не бойся. Держись.
Здесь всё на учёте: и силы, и годы.

Ведь осень всегда беспощадна, как жизнь, —
Контрольный налёт первозданной природы.
И в кронах горят желтизна и багрец.
Как отсвет трагедий,
доступных не очень…
Для дерева — веха.
Для листьев — конец.
А чем для меня ты окажешься, осень?

1957

* * *

Над нашей любовью не шелестов звуки —
Тюремных ключей бесконечные стуки.
И взлёты открытий, и горечь падений,

Надежда и ненависть трёх поколений.

Нам близко и дорого каждое имя.
Они теперь мёртвы, а были — живыми.
И гибли от нашего — этого — ада.
Дожить нам за них — обязательно надо.

За наше грядущее им соучастье
Они завещали нам редкое счастье:
Уют и простор чтобы вечно дружили,
Чтоб люди за воздухом к нам приходили.

1954

* * *

Смирюсь. Обижусь. Разрублю,
Не в силах жить в аду…

И разлюбить — не разлюблю,
А в колею войду.
И всё затопчет колея —
Надежды и мечты,
И будешь ты не там, где я,
И я — не там, где ты.
И станет просто вдруг сойтись
И разойтись пустяк…
Но если жизнь имеет смысл,
Вовек не будет так.

1954

Восточные стихи

Кайсыну Кулиеву

Та женщина явилась предо мной —
Вся деловитость, вся — как нынче надо.
А ты сказал:
— Её бы видеть в зной
В саду, в горах, с корзиной винограда…
Там глушь? К лицу ей только будет глушь,
Где всё понятно, всё — давно известно,
Всё — просто жизнь: дом, дети, сад и муж —
Её призванье, облик, дом и место.
А чем она живёт, живя другим?
К чему ей фильмы, где тоска по страсти,
И важный муж с занятьем немужским?
Жизнь!.. Что за жизнь… Ни красоты, ни счастья…