(На)следственные мероприятия

Я чуть было не предложил ему покопаться в моем удостоверении личности, а заодно поинтересоваться, умеет ли он вообще читать, но слово «ближайший» почему-то прочно застряло в голове. До того самого момента, как вспомнились наши отдельские посиделки, устраиваемые всякий раз по поводу счастливого избавления от близкого знакомства со смертью. Конечно, их на моей памяти было не так и много: до крайности все-таки дело доходит редко, но дни рождения у нас в году и правда случаются вовсе не в единственном числе для каждого. Мы еще любим иногда пошутить по этому поводу.

– Когда выберусь отсюда.

– Заметано! Жди презент.

Судя по тому, что говорил пока только индеец, он в этой парочке был за главного. А еще почему-то казалось: все его действия и слова преследуют какую-то цель. Причем связанную со мной весьма отдаленно.

Ну раз уж здешний народ настроен дружелюбно, стоит спросить:

– Мне сообщат причину, по которой я оказался здесь?

Они переглянулись, и полосатый улыбнулся не разжимая губ:

– Ты сам ее назовешь. И опишешь. Во всех подробностях.

Обещание, данное за меня, прозвучало почти приговором. Но разве я согласен добровольно взойти на эшафот?

– С чего это вдруг?

– Потому что такой блестящий молодой человек просто обязан быть паинькой. Если не хочет немного потускнеть.

О, а вот и угрозы пошли в ход. Ну что ж, хоть какая-то определенность появилась. Только демона лысого я им скажу!

– Так как, будешь паинькой?

– А не пойти ли тебе… – Я предложил на выбор пару общеизвестных маршрутов.

Индеец меланхолично заметил:

– Я там уже бывал. Ничего интересного. Хотя… Если ты будешь моим экскурсоводом, не откажусь пройтись еще раз.

А это уже похоже на предложение руки и сердца. На полном серьезе! По крайней мере, намек на готовность к сотрудничеству понятен. Вот только с какой стати ему вдруг предлагать мне партнерство? Я же еще не сошел с ума?

А впрочем… Видимо, сошел, если оказался здесь. Но раз похитители не торопятся предъявлять свои требования, нужно самому их поторопить: чем быстрее информация о выкупе просочится наружу, тем быстрее я выйду на… На Барбару. И вот она меня точно не похвалит. Не зря же нудила по поводу и без повода, чтобы я безвылазно сидел дома!

Кстати… Уж не подозревала ли она такой ход событий? Если да, то тут еще подумаешь, рваться ли на волю или погодить. Для своей же безопасности.

– Что вы хотите?

Я постарался задать вопрос со всей возможной серьезностью, и ответили мне в том же тоне:

– Это зависит от того, чего хочешь ты.

– В смысле хочу ли я убраться отсюда живым и здоровым? Конечно да!

– В смысле зачем ты сюда попал.

Или он туповат, или выкурил лишнюю трубку мира в своем вигваме.

– Вы же сами меня сюда притащили!

Индеец хмыкнул, а латинос наконец-то подал голос:

– Он вынюхивал что-то возле машины.

– Это правда?

Я промолчал, стараясь не изображать героя, а казаться смущенным оттого, что меня застигли врасплох.

– Что ты искал?

Да, убивать не будут. Пока не выяснят все подробности. Наверное, травкой ребята приторговывают на пару, а в том багажнике лежал какой-нибудь незадачливый дилер, не выполнивший дневную норму.

– Вел расследование. Я же детектив: порылись, наверное, в документах?

Дальше должна была состояться попытка привлечения меня на их сторону путем подкупа или продолжения угроз, но индеец покачал головой:

– А вот врать не надо, – и уточнил, обращаясь к верзиле: – Табельное оружие при нем было?

– Не нашел.

– Значит, никакого официального расследования. Чистая самодеятельность. Личные дела. Личные ведь? – Вопрос он задал таким насмешливым тоном, как будто знал, что именно привело меня к школе искусств.

– Тебе-то какая разница?

– Мне? Никакой, – беспечно пожал он плечами. – Но вот мой коллега… Ему нужно кое-что знать насчет тебя. И будет лучше, если ты признаешься сам.

А, так они еще и не слишком ладят друг с другом? Наверное, один нагрел другого на сделке и теперь хочет использовать меня то ли в качестве свидетеля, то ли… Все равно не понимаю, о чем идет речь.

– Мы не хотим причинять тебе вреда, – добавил индеец дежурную фразу всех вымогателей, только в его устах она почему-то прозвучала вполне искренне.

– Ну да, миролюбие от вас двоих так и проистекает… Просто прет.

– Время у нас пока есть.

– А что, оно может вдруг взять и закончиться?

– Может.

– И тогда вы, разумеется, от меня избавитесь?

– Поверь, я бы с радостью… С огромной радостью от тебя избавился бы. Да, видно, не судьба, – вздохнул полосатый.

– Я вас не понимаю, парни. Хотите убить? Убивайте. Хотите узнать что-то? Так спрашивайте яснее!

– Вот видишь, какой паинька? Хорошо, спрашиваю: с какой целью ты преследовал юную девушку сегодня у школы?

Упс. Откуда он знает? Про мой интерес к школьнице известно разве что только Джею… Ну и Барбаре немножко. Правда, при ней я вроде не уточнял, кого имею в виду.

– Такую русоволосую милашку, – уточнил индеец.

– Я никого не…

– Всего один ответ, капитан. Один честный ответ, и все. Только учти: я его уже знаю. И если ты солжешь хоть в одном слове…

– То что?

– Тебя родители не учили, что врать нехорошо?